Марихуана – наркотик. Его употребление означает преступление, нарушение Контракта. Вот почему девушки так испугались Германа. Ведь он же, как и «каждый гражданин обязан оказывать содействие Агентству Исполнения Контракта в обнаружении и перемещении нарушителей Контракта…»

Этих девушек, которые сами были нарушителями Контракта, можно было вовсе и не бояться. Он задумался над тем, что им сказать и что вообще делать дальше, имея таких вот соседей. Тем временем первая девушка рассмотрела его лицо в тусклом свете дежурной лампочки и остановила вторую, продолжающую оправдываться девушку:

– Постой, постой… Кажется я его знаю. Да, парень, я тебя видела. Тебя показывали по телевизору…

Вторая тут же отдернула руку с добровольно выдаваемой было самокруткой обратно, присмотрелась:

– Точно. Тебя ищут. Ты – преступник. Какой день уже твою фотографию крутят…

Девушки переглянулись и вспомнили в один голос:

– «Разыскивается опасный преступник…»

Герман закончил за них:

– «…растлитель малолетних…»

Девушки снова переглянулись:

– Да, так и было…

Он улыбнулся:

– Значит, я преступник. Такой же, как и вы.

Девушки замялись:

– Мы… Но мы… А ты… Ты вот…

Герман продолжил:

– Только бояться вам меня не стоит. Вы же не малолетние.

Первая девушка уже пришла в себя, осмелела:

– А может быть мы и не против побыть немного малолетними.

Вторая тоже успокоилась, поднесла тлеющую самокрутку к губам и затянулась, задержала наркотический дым в себе, выдохнула:

– Ну и ладно, что ты растлитель. Главное, что нас не выдашь.

Герман кивнул:

– Не выдам.

Первая стала скручивать новую самокрутку взамен той, что раздавила ногой:

– Курить будешь?

Он, как и тогда, на студенческой вечеринке, хотел было отказаться, но передумал:

– Давай.

Что его толкнуло на этот шаг, Герман в тот момент и сам не понимал. Но он взял протянутую и раскуренную самокрутку, и потянул, потянул, пока не начал ощущать в голове легкий дурман. И тревога начала отступать, и ему становилось как-то легче и проще.

Герман затягивался снова и снова. Он уже не думал ни о Контракте, ни об АИК. Герман с интересом осматривал девушек. Они обе были ничего – с приличными фигурами и на лицо симпатичные. Последнее слово он, не заметив, произнес вслух:

– Симпатичные…

Первая кивнула:

– Я – Линда, – и указала на вторую. – Она – Тильда.

– Герман, – он снова затянулся и прикрыл глаза.

– Ты как сюда попал? – спросила Тильда. – Двери и ворота заперты.

Герман улыбнулся:

– Я фокусник, волшебник, иллюзионист…

– А серьезно? – не отставала Линда.

– А серьезно… Просто умею открывать электронные замки.

– Вот здорово! – воскликнула Тильда.

– Да, полезный талант, – согласилась Линда.

Герман открыл глаза:

– А вы как сюда пробрались?

Тильда весело блеснула глазами:

– По правилу забора.

Он не понял:

– Как это?

Тильда глянула на Линду, та пояснила:

– Ну, раз есть забор, то где-то в нем обязательно должна быть дырка.

Герман не понял:

– Здесь же охранная система по периметру. Сигнализация должна была сработать.

Девушки растерянно переглянулись:

– Не сработала.

– Не сработала, – Герман кивнул и снова затянулся. – Каждый вечер сюда приходите?

Тильда кивнула:

– Ага, почти. Здесь ведь никого нет. А мы недалеко живем.

– А травку где берете?

Линда насторожилась:

– А тебе-то что?

Герман пожал плечами:

– Да ничего… Думаю, в магазине покупаете.

Тильда засмеялась:

– Ага, в магазине. В супермаркете. В разделе «Молодежные товары»…

Линда тоже улыбнулась:

– Сами выращиваем.

Герман кивнул за окно:

– Здесь на стройке.

Тильда снова засмеялась, а Линда покачала головой:

– Здесь днем столько народу, что если не выкорчуют специально, так просто затопчут. Дома у себя на крыше выращиваем между крапивой. Мне доктор от анемии рекомендует крапиву есть. Так что я ее совсем легально посадила на крыше. Ну и коноплю внутри. Никто через крапиву к ней не полезет.