Взяв пробирку, Милава набрала для анализа немного. Все странности следует исследовать, тогда и будет найден ответ на вопрос о том, кто посмел совершить подобное. И почему. Присев на застеленную постель, она еще раз с сожалением оглядела светлую, уютную комнату, которая теперь вероятно обретет плохую славу, и принялась составлять план, который бы не дал ее репутации пострадать. Впрочем, не только ее.

Вошел комендант, задумчиво покачал головой:

– Я отправил вестников. Куда полагается и супруге покойного.

– И что?

– Следователь выехал.

– А почему не телепортом?

– Политика.

– Та-ак… Не торопятся они, однако. Ну что же, – задумчиво протянула некромантка, и повернулась к четверке рядовых с носилками, топчущимся в дверях. – Грузите.

Ребята из третьей сотни, судя по желтым полоскам на рукавах, пристроили на чистое место носилки и дружно, с хеканьем, взялись за закоченелые руки и ноги. Один из солдат вступил в кровь, размазывая ее по каменному полу. Ох, и намучается кто-то чистить все это…

Милава подалась вперед, стиснув зубы. Под телом лорда, на залитом кровью полу, лежал кинжал.

– Не трогайте! – приказала она, вскакивая. – Уносите, живо. В лабораторию.

А сама двумя пальцами прихватила кинжал. Обычный, чуть изогнутый, не из самой хорошей гномской стали, с костяной рукоятью, обернутой тонким кожаным ремешком.

– Зуб даю, именно эта штука – орудие убийства, – заметил комендант.

– Проверим, – бросила женщина и вышла, крутя кинжал между пальцев.

Оставшиеся без руководителя гости сидели в одной из шикарных гостиных на первом этаже второй угловой башни. Место для официальных приемов Милава велела обустроить, едва только подписала контракт. Сказалось довольно долгое проживание в Тирите, на иждивении, так сказать, госпожи. Так что стыдиться гарнизону было нечего. Полированный паркет, бархатные портьеры, шикарная люстра. Одним из любимых нарядов вне очереди, назначаемым лавейри для новобранцев, была полировка всех двух сотен ее бронзовых висюлек. Вторым, кстати, внеочередное патрулирование, приносящее неплохие дивиденды в виде гномов-контрабандистов.

В общем, сидели гости на лавочках и грустили. Охранники вообще выглядели как оплеванные. Они ведь дежурили на этаже, да и спали вполглаза, и все равно проворонили своего подопечного. Поэтому, когда Милава прошлась по их профессиональной пригодности, один, разумеется, огненный, вскочил, обвиняя ее в случившемся.

– Но-но! – неторопливо взмахнув рукой напрягшемуся тысячнику, фыркнула женщина. – Право слово, замечу, что ни одна посторонняя персона на третьем этаже не появлялась. В кавычках, посторонняя, ибо любой из моих подчиненных имеет на это право. Но сигнальные чары, наложенные мною, да и вами, насколько я понимаю, не потревожены. Ни на этаже, ни на двери. Так что… Убийца – один из вас.

Разумеется, они не поверили. Как можно. Леди тут же залилась слезами.

– Или вы думаете, что я лично занялась таким грязным делом?

– Почему нет? Проверка могла бы обнаружить нечто… – вскинулся охранник.

– Ну-ну… вам не кажется, молодой человек, что это бессмысленно. В скором времени сюда приедет следователь Крыла Надзора, и все нарушения, разумеется, мгновенно всплывут. Если они есть.

– Но до того момента вы могли бы скрыть следы, – осторожно подал голос один из секретарей.

– А если бы он прибыл телепортом? Стационарная пентаграмма в полном порядке, – скептически хмыкнула Милава.

– Вы могли предусмотреть и это!

– О, боги темные и светлые! Если я по каждой мелочи буду раскладывать Древо Вероятностей, просто сойду с ума. Уймитесь, все что необходимо, мы узнаем еще до вечера.

Некромантка раздраженно взмахнула рукой, обрывая желающих высказаться.

– Помолчите, у меня к вам несколько вопросов. Официального плана. И по очереди, будьте любезны. Первая – леди Ринала.

Имя удалось вспомнить с трудом. И, разумеется, ничего толкового ни она, ни все прочие не сказали. В убийстве не признавались, чуть ли не хором утверждали, что сразу по приезде разошлись по комнатам и заснули. Вообще-то разговор и не нес особой смысловой нагрузки. Это был скорее предлог рассмотреть каждого человека поближе, мимолетно прикоснуться и снять мысленный слепок с ауры. Индивидуальный, неповторимый образ.

– Прошу прощения, – в заключение вежливого допроса сказала Милава, – но вам придется побыть здесь до вечера. Я распоряжусь об обеде.

Она развернулась, чтобы выйти, кивнула изображающему статую тысячнику, который теперь оставит для охраны десяток доверенных людей и младшего мага, и едва не наткнулась на входящего коменданта. Тот, потирая ус, спросил:

– Вечернее построение отменяем?

– Нет. Просто прикажите гарнизону сменить ленты на траурные.

– А что же, вы думаете до вечера разобраться?

– Разумеется. Вы во мне сомневаетесь? – некромантка слегка оскорбленно сверкнула глазами.

– Нет, но как?

– Боги, да я просто подниму его. Он выбрал на редкость удачный день, чтобы умереть.