Путники сидели возле оставленного охотниками костра. Эши уже спала, а Фиджин молча глядел в огонь, вполуха прислушиваясь к их разговору.

– О чем задумался, лорд? – коротко взглянув на него, спросил Ригэн.

– О том, что сказки вдруг начинают превращаться в явь, – ответил Фиджин. – Лесными стражами пугала меня в детстве кормилица, когда я не хотел засыпать. Она говорила, что из леса прилетят люди-птицы и закроют мне глаза своими крыльями, если я не закрою их сам…

Ригэн поднял одну бровь.

– Твоя кормилица читала старинные книги?

– Нет, – улыбнулся лорд, – она не умела читать, зато знала множество сказок. Жаль, что я почти не слушал их.

– Погубитель птиц! – вдруг снова возмутился Криш. – Это же надо! Убиватель зверей! Какие еще сказки рассказывала тебе старая Матильда, Фиджин? Чего нам еще ожидать? И что это за границу такую стерегут эти… охотники.

– Не помню, – пожал плечами лорд.

– Многие века лесные охотники охраняют Черту, которая окружает Гранал, – ровно произнес Ригэн. – Они не покидали свой пост даже в самые темные времена.

– Черту… Ты хочешь сказать, что мы подошли к Черте?! – медленно спросил Криш.

– Мы перешли ее.

– Когда? Мы ничего не заметили.

Маг усмехнулся:

– Должно быть, ты думаешь, господин ловчий, что Черта похожа на крепостную стену. А если постучать хорошенько и заплатить пошлину, то тебе откроют ворота?

Криш неопределенно хмыкнул. Ну, может, и не так просто, но что-то в этом роде он себе и представлял.

– Туман на дне ущелья, – вдруг сказал лорд. – Как же я не понял! Он, не задумываясь, пропустил Эши, а нас тебе пришлось тащить за руки.

Ригэн молча подкинул в костер веток. Криш недоверчиво посмотрел на лорда.

– Ты шутишь, Фиджин? Ты правда считаешь, что овраг с пересохшим ручьем и есть Черта?

Но лорд только кивнул головой.

– Та-ак, – протянул Криш.

Он подобрал корявый сук и медленно пошевелил прогоревшие угли.

– И аскерит, – вдруг добавил Фиджин, – ведь эти залежи оказались там не случайно? Точнее, мы не случайно шли мимо них. Они предвещали близость Черты?

– Да, лорд.

– Опять тайны, Ригэн? – Ловчий в сердцах переломил о колено сук. – Почему ты не предупредил нас?

– Поверь, Криш, – маг покачал головой, – иногда лучше шагнуть, не ведая, через что шагаешь. Людям легче переступить Черту, ничего не зная о ней. Лучше видеть видимое – туман да ручей, – чем сознавать, что на самом деле скрывается под этой видимостью.

– И чувствовать себя слепыми котятами?

– Если бы я предупредил о Черте заранее, – жестко ответил Ригэн, – возможно, я бы до сих пор искал вас в том тумане. А так ваши мысли были чисты и… не мешали ногам делать свое дело.

– А что было бы с нами, если бы мы так и не смогли перейти? – тихо спросил лорд.

Ригэн пожал плечами:

– Рано или поздно вы все равно выбрались бы наверх, но только на ту сторону, с которой спустились.

Внезапно Криш испытал странное разочарование. Что же это за Черта? Слишком уж все просто, слишком обыкновенно. Разве такой должна быть граница, отделяющая страну драконов от страны людей.

– Скажи, маг, – поднял голову Криш, – выходит, мы уже пришли? Ригэн, это твоя страна?!

Ригэн не успел ответить. К костру неслышно приблизился маленький страж и жестом поманил мага за собой.

Рука человека, расслабленно лежащая на подлокотнике кресла, была ухожена и изящна. Небрежно откинутый белоснежный рукав обнажал узкую кисть. Смуглые пальцы венчали драгоценные перстни. Но эта изящная, ухоженная рука умело справлялась и с рукоятью меча, и со стрелой арбалета, и с боевым копьем. А пальцы одинаково ловко сжимали тонкую ножку хрустального кубка и горло врага. О да, эти пальцы умели многое. Они чувствовали то, что было не дано почувствовать остальным. Они прикасались к тайнам, которые были бы счастливы узреть властители этого мира.

Мужчина в кресле задумчиво глядел на бушующий в очаге огонь. Трещали поленья, гудело пламя, уносясь золотыми клочьями в черный зев дымохода. Он любил именно такой, буйный огонь. Такой огонь был похож на него. Он с детства презирал едва тлеющие угли, которые поддерживала в очаге мать, не давая разгораться настоящему пламени. Угли покрывались серым слоем пепла, таким же серым и блеклым, как было все вокруг в его богатом, но холодном доме.

Подростком для него не было лучшей забавы, чем, набрав полные пригоршни остывающих углей, потихоньку раздуть их до вишнево-алого, рубинового сияния и неожиданно сунуть за шиворот прислуге или соседским детям, которых приводили к нему поиграть. Те, в чьих жилах текла кровь дракона, не слишком страдали от этой забавы, отделываясь прожженными дырами на платье, а люди уносили на своих плечах и спинах кровавые ожоги, следы от которых оставались на всю жизнь.