Брунетти сложил лист бумаги пополам, потом еще раз. Он вспомнил свое обещание, данное Пучетти: наутро привести с собой жену, но вряд ли ее отсутствие — достаточное основание для заявления, что она скрывается от правосудия.

— Понятно, — сказал он. Надолго замолчал и наконец спросил: — Сколько человек знают о предыдущем случае?

Вьянелло некоторое время размышлял, после чего ответил:

— Официально — никто. Официально ничего не было.

— Я не об этом спрашиваю.

— Не думаю, что об этом знает кто-то, кому не следовало бы, — проговорил Вьянелло. Видно было, что он не горит желанием пускаться в дальнейшие объяснения.

Брунетти не знал, нужно ли ему благодарить сержанта или Руберти с Беллини. Он заставил себя проглотить выражения признательности и спросил:

— Есть новости от тревизской полиции?

— Яковантуоно появился и заявил, что не уверен в своих показаниях, сделанных на прошлой неделе. Ему кажется, он ошибся. Потому что был очень напуган. Он уже несколько дней назад точно вспомнил, что у грабителя были рыжие волосы, да все недосуг было обращаться в полицию.

— До тех пор, пока не умерла его жена? — поинтересовался Брунетти.

Вьянелло ответил не сразу. Через некоторое время он пробормотал:

— А как бы вы поступили, комиссар?

— То есть?

— Если б оказались на его месте.

— Я, вероятно, тоже вспомнил бы про рыжие волосы.

Вьянелло сунул руки в карманы форменной куртки и кивнул:

— Думаю, все бы так поступили, особенно те, у кого есть семья.

Зазвонил внутренний телефон Брунетти.

— Да, — поднял трубку комиссар, какое-то время слушал, потом разъединился и встал. — Это вице-квесторе. Хочет меня видеть.

Вьянелло приподнял рукав и посмотрел на часы:

— Четверть десятого. Полагаю, это и есть ответ на вопрос, чем занимался лейтенант Скарпа.

Брунетти аккуратно положил газету посреди стола и вышел. У двери кабинета Патты сидела за своим компьютером синьорина Элеттра, но экран не светился. Когда показался Брунетти, она подняла на него глаза, закусила нижнюю губу и подняла брови, не то выражая удивление, не то подбадривая комиссара, — как один школьник подбадривает другого, вызванного к директору.

Брунетти на мгновение закрыл глаза и плотно сжал губы. Он ничего не сказал секретарше, постучал в дверь и, услышав выкрик: «Avanti!», вошел.

Брунетти ожидал увидеть в кабинете одного вице-квесторе, потому не смог скрыть удивления, застав там четверых: вице-квесторе Патту, лейтенанта Скарпу, сидевшего слева от шефа — на картинах, изображающих Тайную вечерю, это место Иуды, — и еще двоих мужчин: одному под шестьдесят, другому — лет на десять меньше. Брунетти некогда было их рассматривать, однако у него сразу же возникло ощущение, что старший из гостей — главный.

Патта сразу же перешел к делу:

— Комиссар Брунетти, это Dottore [12] Паоло Митри. — Он изящно взмахнул рукой в сторону того, что постарше. — А это его адвокат, Джулиано Дзамбино. Мы позвали вас, чтобы обсудить события прошлой ночи.

В комнате стоял пятый стул, слева от адвоката, но никто не предлагал Брунетти сесть. Комиссар кивнул Митри и его спутнику.

— Быть может, комиссар к нам присоединится? — предложил Митри, указывая на пустой стул.

Патта кивнул, и Брунетти сел.

— Полагаю, вам известно, почему вы здесь, — сказал Патта.

— Я бы хотел, чтоб мне четко объяснили, — ответил Брунетти.

Патта сделал знак своему лейтенанту, тот начал пересказывать недавние события.

— Прошлой ночью, примерно около полуночи, один из моих людей позвонил мне и сообщил, что вандалы снова разбили витрину в туристическом агентстве на кампо Манин. Это туристическое агентство принадлежит Dottore Митри, — добавил он, качнув головой в сторону владельца. — Позже мне сообщили, что подозреваемого доставили в квестуру и что подозреваемый этот — жена комиссара Брунетти.

— Это правда? — прервал Патта, обращаясь к Брунетти.

— Понятия не имею, о чем именно офицер Ланди доложил лейтенанту прошлой ночью, — спокойно ответил Брунетти.

— Я вовсе не это имел в виду, — произнес Патта, прежде чем лейтенант успел возразить. — Это действительно сделала ваша жена?

— В том отчете, что я прочел вчера ночью, — начал Брунетти, и голос его по-прежнему звучал спокойно, — офицер Ланди указал ее имя и адрес, а также написал, будто она созналась в том, что разбила стекло.