Я молчала. А потом неожиданно для себя выпалила:

– Можно. – И улыбнулась.

Народу в кафе хватало, мы с трудом нашли свободный столик. Официант подлетел к нам почти сразу. Я ограничилась коктейлем и кофе. Борис заказал ужин.

С ним было легко. Складывалось впечатление, что мы старые знакомые. Но я была женщиной, которая обожглась в браке, и поэтому внутри меня всегда оставалась настороженность, словно я дала самой себе слово не расслабляться и быть начеку.

Похоже, Борис это чувствовал, потому что когда я сказала, что мне пора, не стал меня удерживать или уговаривать остаться. Вместо этого предложил подвезти до дома. Я согласилась.

Когда машина остановилась у подъезда, мы обменялись телефонами, и я подумала, что на этом все закончится. Но Борис позвонил на следующий день и опять пригласил в кафе. Непонятно, почему я согласилась. Наверное, мне было приятно мужское внимание. Нельзя жить озлобленной на весь свет и постоянно говорить себе, что все мужики – сволочи. Это неправильно.

Я пошла на свидание, и в тот же вечер Борис остался у меня.

Он брал не страстью, а нежностью. У меня не было мужчины с момента расставания с Шалимовым, то есть почти два года. Я сознательно не хотела близких отношений и не шла на контакты с мужчинами. Но здесь я разрешила себе пойти на это.

Я просто почувствовала, что мне это необходимо. Необходимо снова чувствовать себя любимой, желанной, словом, быть женщиной.

Я не могу сказать, что Борис устраивал меня как любовник. Но не это было главным в наших отношениях в тот период. Мне нужна была нежность, поддержка, взаимопонимание. Борис давал мне все это.

Вскоре мы стали жить вместе. Он переехал ко мне вместе со своим скудным гардеробом. Я срочно занялась его одеждой, и мне удалось более или менее привести Борьку в приличный вид.

– Мам! – Кристи снова выросла в дверях, отвлекая меня от воспоминаний. – Иди на кухню. Посмотри на мои ракушки.

– Сейчас. – Я встала с кровати.

– Мам! Ты что какая-то…

– Какая?

– Волну гонишь. Насупленная. Что случилось?

– Ничего.

– А вот и не верю. Это из-за папы, да?

– Нет.

– Да.

– Будешь спорить – попадет.

– Я уже большая, и шлепать ты меня не имеешь права.

– Я сама решу: имею или нет. И не приставай ко мне со своим папой.

– Значит, из-за него, – подвела итог нашему спору Кристи. – Ладно, мам. Я приставать не буду. Я все понимаю, – многозначительно сказал ребенок, – не маленькая.

И все-таки появление Шалимова нарушило мое душевное равновесие. Пару раз я столкнулась с ним на набережной. Он был со своей Аленой, и я, стиснув зубы, пролетела мимо них, крепко сжимая Кристинкину руку. Мне хотелось убить их обоих. Нужно телеграфировать Борису: пусть скорее приезжает. Неужели Борька не может все бросить и приехать ко мне? Я понимаю, что у него дел выше крыши, но на то есть заместитель, и приехать ненадолго можно.

Дело принимало опасный оборот. Мой бывший вызывал во мне ненужные воспоминания. В свое время я разрубила сплеча эту ситуацию, и дважды входить в одну и ту же реку не хотела. У меня был налаженный образ жизни: Кристи, Борис, моя работа.

Так больше продолжаться не могло. Я звонила Борису два раза в день, уговаривая его приехать. Я представляла, как Боря сидит в своем кабинете, и нетерпеливо стучит карандашом по столу, и думает, что я окончательно свихнулась от палящего солнца или стала самкой-нимфоманкой, возбудившейся от обилия голых тел на пляже и флюидов флирта и секса, которые витают в каждом курортном городе.

– Я приеду чуть позже, – уверял меня Борис. – Когда окончательно разберусь с делами.

– Борь! Я слышу это каждый раз, когда звоню. – Мои руки крепче вцепились в трубку.

Мой мобильный разрядился, и я звонила по автомату на набережной.

– Ты думаешь, я не хочу валяться на песочке и потягивать пивко? Считаешь, мне нравится сидеть в этой гребаной конторе и разбираться с делами?

– Я все понимаю, Борь. Но ради… нас.

Он замолчал, а потом я услышала вздох.

– Постараюсь в ближайшие дни. Но ничего не обещаю.

Я не успела повесить трубку и повернуться, как наткнулась на Игоря, стоявшего около таксофона. В его взгляде читалась откровенная насмешка.

– Страхуешься?

Кристинка зажимала себе от смеха рот.

– Предательница! – накинулась я на нее. – Твой папа подошел, а ты меня не предупредила.

– А он мне т-а-ак сказал, – протянула Кристи, – чтобы я молчала.

Мне хотелось шлепнуть ее, но сердиться или ругаться на Кристинку я не могла.

– Я предлагаю всем пойти в парк, – сказал Игорь.