– Ни то ни другое. Просто пытаюсь тебе объяснить.

– Неужели ты до сих пор не поняла, что на чужих ошибках никто не учится?

– На чужих! – воскликнула я. – И на собственных-то большинство людей не умеет учиться. Раз за разом с умным видом наступают на одни и те же грабли.

– И по этой причине я тоже не тороплюсь. Не хочу наступать на грабли, – заявила Саша.

– Возможно, ты сейчас именно это и делаешь, – возразила я. – Только пойми меня правильно. Практичность – прекрасное качество. Здравый смысл – тоже. Но из твоих приоритетов напрочь пропали чувства. Вот это мне и не нравится.

– Мам, чувства просто подразумеваются, само собой.

– Но тогда что выходит? Ты кого-то встретила. Вы полюбили друг друга, но у вас нет материальной базы. Значит, чувства побоку? Но в таком случае это ненастоящие чувства. Потому что когда они будут настоящие, ты наплюешь на материальную базу. Ты жить без этого человека не сможешь.

– Мама, ты говоришь прямо о каких-то шекспировских страстях. Между прочим, наукой доказано, что подобное долго не длится и не может служить основой для хорошего, долговечного брака. И потом, предположим, встретила я человека, без которого жить не могу, а материальной базы у нас еще нет. Почему обязательно одно из двух: либо сразу жениться, либо навеки расстаться? Ведь можно и подождать. Будем с ним просто встречаться, пока не добьемся такого положения, которое нам позволит построить семью.

– Получается, что самое лучшее – брак по расчету? – спросила я.

– Между прочим, статистика это подтверждает.

– Мне вот только интересно, как твои статистики свои данные собирают? Женихов с невестами, что ли, спрашивали: вы как женитесь, по расчету или по любви? Хорошенький вопрос в день бракосочетания.

– Нет, мама. Через двадцать лет после свадьбы.

Я засмеялась:

– Через двадцать лет большинство уже и не вспомнят, почему они решили пожениться, и напридумают с три короба. А некоторые стесняются, не хотят говорить чужим людям, что действительно чувствовали.

Все-таки Сашкино поколение какое-то совершенно другое. То ли мы в их возрасте были наивнее, то ли они свободнее, и перед ними действительно весь мир открыт? Трудно сказать, в чем дело, но мы совершенно по-иному относились и к любви, и к замужеству.

Для нас Любовь была чувством с большой буквы. Мы ждали ее, предчувствовали и, стоило ей прийти, кидались в нее с головой как в омут. Все остальное в сравнении с ней тут же меркло. А может, наоборот, жизнь вокруг нас была такой тихой и тусклой, что именно любовь расцвечивала ее волшебным цветом и она начинала играть всеми красками? И именно любовь придавала смысл нашей жизни, и наши будни переставали казаться серыми? Ушла любовь – и хоть вешайся от тоски. Вот и кидаешься на поиски новой, чтобы не умереть от удушья и скуки регламентированной и расписанной чуть не до пенсии жизни.

Любовь для нашего поколения поистине была «лучом света в темном царстве». Отсюда и бурные романы, и сумасшедшие измены, и скандальные разводы, о коих потом еще долго судачили все родные и близкие. Кто-то выигрывал, находя свое счастье, а проигравший оставался одиноким, но мало кто из нашего поколения складывал руки. Все настойчиво продолжали искать свою любовь и искренне надеялись ее найти. И до сих пор надеются. Как говорится, надежда умирает последней: ведь любовь, есть она или нет, так и осталась главным смыслом нашего существования.

А у нынешних молодых жизнь и сама по себе как цветной калейдоскоп крутится. Все к их услугам. Жизнь бьет ключом. Клубы, кафе, кинотеатры, театры, концерты, выставки, дискотеки, выступления звезд, съезжающихся со всего мира… Только успевай развлекаться. Естественно, для развлечений требуются деньги. Они и становятся главным объектом желания. Без любви жизнь есть, но без денег она мигом лишается карнавальных красок, и ты оказываешься заперт в четырех стенах. Кстати, и стены ведь могут отобрать. И начинается неустанная погоня за золотым тельцом, сияние которого затмевает все остальные краски. Вот Сашкины сверстники и зарабатывают, как могут и чем могут.

С одной стороны, хорошо, что люди заняты делом. Я имею в виду тех из них, кто тратит собственные деньги, а не прожигает родительские. Это отдельная категория, и трогать ее не буду. А такие, как моя Сашка, стараются чего-то добиться. Им кажется, еще немного, еще чуть-чуть, куплю себе то, накоплю на другое, вот потом можно и о любви подумать. Однако для совершенства нет предела. Чем большего добиваешься, тем больше хочется. Да и где он, предел? Когда надо остановиться и прислушаться к своему сердцу? Жалко мне их. Жизнь ведь так коротка. Годы текут, как песок сквозь пальцы, и утекает их самое светлое время. Время романтики, любви и страданий. Ведь страдание – тоже часть большой любви. А у них любовь если и случается, то какая-то будничная. Встречаются, ходят куда-нибудь вместе. Есть возможность – даже вместе живут. Но как-то все у них происходит без огня. Сошлись, расстались. Ни настоящей радости, ни настоящих страданий. Мои ровесницы, если уж расставались с любимыми, то потом не могли их видеть. Случайно где-нибудь столкнувшись, отворачивались друг от друга. Да иные даже теперь, двадцать лет спустя, едва здороваются. А эти могут совершенно спокойно потом дружить, а порой даже изредка продолжают спать друг с другом. Так, по-дружески. Совершенно у меня в голове не укладывается. А для них вроде как норма. Мы сгорали от ревности по поводу одного лишь брошенного на сторону взгляда. А для них, выходит, ревности не существует. Или она проявляется в других ситуациях и по иным поводам? Вот и разберись: мы неправильно жили, придавая слишком большое значение эмоциям, или наши дети утратили что-то важное? Ох, совсем я запуталась… Кто прав? И что может служить критерием правоты? Счастье? Но я не могу утверждать, что они счастливее нас. Да и мы не были счастливее их. Скорее все мы несчастливы по-своему. Просто, видимо, счастье – явление кратковременное. Не успеешь хорошенько распробовать, как оно уже растаяло, улетучилось, а на тебя опять навалились проблемы.

Увы, осознание того, что был счастлив, большей частью приходит потом, когда оглядываешься назад. Поэтому миг счастья практически неуловим. Вспыхнул и погас. А тебе остается лишь вспоминать, как ты грелась под этим светом. Грустно, но факт. И снова несешься вперед по жизни в надежде поймать за хвост птицу счастья. Бежишь, бежишь, а остановишься отдышаться, оглянешься – все уже было там, в прошлом, далеко позади. Ах, «если бы молодость знала, если бы старость могла…». Банально, но мудро. Глядя порой на Сашку, ее подруг и друзей, я вижу: восторженности нашей молодости у них нет, чувства притуплены, словно у стариков. Или, когда все вокруг так ярко и пестро, сама яркость становится обыденной, а на сером фоне любой цвет привлекает и оживляет жизнь?