– С добрым утром.

– Кофе в постель! – фыркнула она. – Мечта всех женщин. Значит, обрабатываешь меня по полной программе? Прямо даже не верится. Все-таки первый зам генерального. Интересно, кто же я, если мне сам первый зам генерального кофе в постель подает?

– Ты самая главная. Ты моя любимая. Но если ты сейчас же не сядешь и не дашь мне возможность поставить поднос, кофе будет действительно в постели.

– Никак руки трясутся? – засмеялась она.

– Естественно. Все-таки первый раз.

– Не ври.

– Не вру. Я еще никому кофе не подавал. А сам предпочитал пить его за столом на кухне. По-моему, гораздо удобнее.

– Знаешь, мне тоже так кажется. Вся эта еда в постели красива только в романах. А в жизни от нее одни пятна на простынях да крошки.

– Ты подразумеваешь, что есть надо идти на кухню?

– Ну уж нет! – решительно возразила Вера. – Уж коли это случилось, я изопью эту чашу в буквальном смысле до конца. Хоть будет что потом вспомнить и людям рассказать.

– А может, детям? Детям и внукам? – устраивая поднос на кровати, словно бы между прочим осведомился Саша.

Вероника вздрогнула. Вот момент рассказать про Севу. Но нет. У нее не получалось. И она просто пожала плечами, тоже небрежно бросив:

– Ну, может, и внукам. – После чего поторопилась сменить тему: – А квартира у тебя неплохая. Только вот я вчера не успела ничего особенно разглядеть.

– Странно, если бы ты успела, – хмыкнул он.

– Естественно, – лукаво покосилась она на него. – Кто-то так торопился, что ограничился демонстрацией душевой кабины и спальни. Жадюга! Даже джакузи опробовать не дал. Лишил женщину романтики!

– Вот я сегодня с помощью кофе и компенсирую. – Он, вдруг посерьезнев, добавил: – Я понимаю, что ты хотела спросить. Нет, это не та квартира, в которой я жил с женой. Ту мы при разводе продали. А в эту, могу поклясться, не ступала, кроме тебя, нога ни одной женщины. Кроме домработницы. Но к ней можешь не ревновать. Ей шестьдесят лет. Я вас познакомлю. В общем, можешь чувствовать себя здесь полной хозяйкой.

– Уговорил. – Она поставила пустую чашку на поднос и встала босыми ногами на ковер. – Пойду обозрю новые владения.

С интересом оглядев две остальные комнаты и прочие необходимые для жизни помещения, она вернулась в спальню.

– Ну как? – спросил ее Саша.

– Главное, что я тебе верю, – устроилась она рядом с ним на кровати.

– В каком смысле? – не понял он.

– В смысле, что женщины тут не ступали. Оно видно.

– Почему?

– Неуютно очень.

– Правда? – даже как-то обрадовался Саша. – А я думал, это только мне кажется.

– Не только тебе. Небось обставлял у тебя тут все дизайнер, и сдается мне, мужского пола.

– Ну да. Им все так восхищались. Между прочим, его работа мне в хорошую сумму влетела. Что, Вера, так плохо?

– Для офиса, может, и ничего, но жить…

– Можешь все переделать, как тебе нравится.

– Переделаю. Дай срок. Только, знаешь ли, дорогой. Ты меня все-таки обманул. Тут нога еще одной женщины ступала, причем достаточно регулярно. Я точно знаю.

– Какой? – изумился он.

– Лены.

Саша махнул рукой:

– Я ее как женщину вообще не воспринимаю. Она просто моя секретарша.

– Ясно, ясно. Ты у нас секс-маньяк по уборщицам.

Он закрыл ей рот долгим поцелуем. И потом они еще долго ни о чем не могли разговаривать и оторвались друг от друга, только когда Вера сообразила, что и она, и Саша опаздывают на работу.

– К черту работу! – воскликнул он. – Как говорил Гамлет, принц датский, у меня тут есть магнит посильнее. Пущай сегодня за меня отдувается Кристофович. Я болен, у меня выходной… Все, что угодно, но меня ни для кого, кроме тебя, сегодня нет!

– Но я не могу! Мне надо! Нельзя «Чибис» оставлять без контроля!

– Полетает один день в свободном полете, – возразил Саша. – У тебя есть заместительница. Вот заодно и проверишь человека в деле. Как она без тебя способна справляться. Давай! Звони!

Она позвонила, и он вновь увлек ее в постель.

С тех пор Вероника и Саша не расставались. Она практически переехала к нему, наведываясь в свою квартиру, лишь когда возникала необходимость что-то забрать.

Каждый раз это было для нее тяжелым испытанием. Там, в квартире, которая так и не стала ее домом, ее встречали глаза Андрея и Севы. Укоризненные глаза.