Шрифт:
Разве тут выспишься?
7
К моргу Института судебной медицины Катю сопровождал Журавлев. На голову девушки обрушилось новое испытание. Требовалась поддержка.
В мрачном ритуальном зале прощания Катю усадили на стул и велели ждать. С ней поздоровался подполковник Марецкий, который отвел Журавлева в сторону. Минут пять они перешептывались, потом Марецкий ушел за железную дверь, а Вадим вернулся к Кате.
— Боишься покойников? — спросил он.
— Ненавижу смерть. А ты знаешь людей, которым нравится разглядывать трупы?
— Для кого-то это работа.
— Я актриса цирка, где всегда праздник и смех.
— Понимаю.
— Ничего ты не понимаешь. Я ищу мужа, Дик, и если надо, то перелопачу гору трупов. Я должна знать, жив он или нет.
— Практически уже доказано, что Борис находился в госпитале в течение нескольких недель на нелегальном положении. Если он умер, то его похоронили тайком. У них есть такая возможность. Начали разбираться и нашли шесть покойников, зарытых в землю в гробах с двойным дном. Извини, но многих из них лишили головы, и многие пролежали в земле по несколько месяцев. Зрелище не из приятных.
— Своего мужа я узнаю, не беспокойся.
— Мне нравится твой настрой. Ты сильная женщина.
— Слабее не бывает. Просто я отключилась. Меня нет. Существует кто-то с механическими нервами, работающий на автопилоте. Если бы все, что я вижу, доходило до моего сознания, то мне — крышка. Дурдом, смирительная рубашка и тихое хихиканье — вот и вся перспектива.
Железная дверь раскрылась, и двое мужчин вывели из морга женщину лет пятидесяти с белым лицом. Она стонала, и у нее заплетались ноги. Перед ее носом водили ваткой, намоченной в нашатыре.
Катя напряглась. Неужели и ее будут выводить под руки? Несчастная женщина.
— Кто это? — тихо спросила она.
— Вдова Ливенталя. Недавно убили ее мужа, а сейчас она опознала своего сына.
— Господи! За что же такие страдания ты даешь людям?
— Я думаю, здесь орудует дьявол.
Женщину провели через зал, и процессия скрылась за дверьми. Вскоре железная створка вновь распахнулась. Появились Марецкий и женщина в форме полковника юстиции.
— Зверева, пройдите.
Катя стиснула зубы и встала. Журавлев последовал за ней. Из зала повеяло холодом.
Длинный, широкий кафельный зал. Десятка три столов. На многих из них лежали трупы, накрытые простыней. На торчащих из-под простыней ногах сине-серого цвета висели бирки.
— Давайте, только побыстрее, — скомандовала Катя. Ее провели сквозь строй мертвецов, и она выдержала испытание. Ответов она не давала — челюсть свело. Дойдя до конца, она повернулась и выбежала. Туалет находился рядом, и ее вырвало. Отдышавшись, она умылась и вышла в коридор.
Внешне она не отличалась от своей предшественницы, такая же бледная и потерянная, но на ногах держалась твердо.
В коридоре ее ждали.
— Моего мужа среди мертвых нет.
— Вы уверены? — спросила женщина-полковник.
— Уверена. У Бориса есть татуировка на плече. Щит, два меча, а на щите голова тигра. Знак дивизии, в которой он воевал.
— Почему же вы сразу не сказали? Мы бы вас не стали тревожить, — поинтересовался Марецкий.
— Я хотела лично убедиться в том, что, моего мужа здесь нет.
— К сожалению, мы не можем поддержать вашего оптимизма, — высказалась женщина.
— Я не нуждаюсь в вашей поддержке, госпожа полковник. Ваша жизнь наполнена подозрениями, сомнениями, бандитами и трупами. А моя — цветами и аплодисментами.
Катя повернулась и направилась к выходу. Журавлев догнал ее у машины.
— Давай я тебя отвезу.
— Не надо, Дик. Я сама. У меня сегодня еще много дел.
— Ты в порядке?
— Еще бы! Теперь я знаю, что Боря жив. И не надо ничего говорить. Найдете еще десяток трупов — я приду на них посмотреть. В каком госпитале он лежал?
— Там его уже нет. Врачи не сознаются.
— Вам. А жене скажут.
— Похоже, его вывезла из госпиталя женщина-врач и где-то прячет. Судя по всему, он не скоро встанет на ноги, если еще жив.
— Женщина или мужчина, значения не имеет. Борис — не Ванька и баб на стороне заводить не станет. В одном ты прав. Если бы Боря встал на ноги, то вернулся бы домой. Я подожду. Я терпеливая.
Катя села в машину и уехала.
Журавлев смотрел ей вслед. Как она изменилась! Беспомощная, плаксивая школьница пришла к ним искать помощи. Теперь это уверенная в себе, сильная женщина, не нуждающаяся в опоре и хорошо знающая, что ей делать и как поступать.
Марецкий подошел сзади и положил руку на плечо приятеля.