Главный вождь мандубиев ответил не задумываясь:

— Около пятидесяти миль на восток, Верцингеториг.

— Тогда мы на несколько дней остановимся там. Только на несколько дней. Мне не нужен еще один Аварик.

— Алезия не Аварик, — возразил Дадераг. — Город слишком велик, слишком высоко расположен и хорошо защищен от штурма. Даже если римляне попытаются осуществить блокаду, как в Аварике, им это полностью не удастся. Мы всегда сможем уйти.

— Критогнат, сколько у нас продуктов? — спросил Верцингеториг.

— На десять дней, если Гутруат и те, кто идет с ним, поделятся с нами.

— А сколько еды в Алезии, Дадераг? При условии, что туда войдут восемьдесят тысяч пеших бойцов и десять тысяч конных?

— Хватит еще дней на десять. Но мы не останемся без еды. Римлянам не окружить нас наглухо. — Он хихикнул. — Силенок не хватит.

— Тогда разделимся так, как я сказал. В Карнут с Гутруатом отправится большая часть кавалерии с малым числом пехотинцев. Со мной в Алезию пойдут все остальные.

Земли мандубиев находились на высоте около восьмисот футов над уровнем мора, а их горы возвышались еще на шестьсот пятьдесят футов. Алезия, главная крепость мандубиев, стояла на плоской вершине ромбовидной горы, окруженной горами почти такой же высоты. С двух длинных сторон, с севера и юга, соседние горы приближались вплотную, на востоке конец горного хребта почти соединялся с ромбом. У крутого основания с двух длинных сторон протекали две реки. Словно для того, чтобы дополнить отличное природное расположение, подступы к Алезии с запада были абсолютно отвесными, а внизу имелся единственный клочок открытой ровной земли, небольшая долина длиной в три мили, где обе реки текли почти бок о бок. Окруженная грозными стенами кладки murus gallicus, крепость занимала более крутую, западную сторону горы. Восточная сторона постепенно спускалась вниз, и стены здесь не было. Несколько тысяч мандубиев — женщины, дети и старики, чьи воины-мужчины ушли на войну, — укрывались в городе.

— Да, я хорошо помню это место, — сухо сказал Цезарь, оглядывая отвесные скалы. — Требоний, что сообщают разведчики?

— Верцингеториг укрылся в городе вместе с восьмьюдесятью тысячами пехоты и десятью тысячами кавалерии. Вся кавалерия, кажется, обосновалась снаружи стен, на восточном конце плато. Подъезды туда достаточно безопасны, если захочешь взглянуть.

— Ты хочешь сказать, что я не поехал бы, если бы это было опасно?

Требоний растерялся.

— После всех этих лет? Разумеется, нет. Во всем виноват мой язык. Плетет какую-то чушь там, где довольно короткой фразы.

Вскочив на германского пони, Цезарь резко развернул его и несколько раз пнул под ребра.

— О-о-о! Откуда такая ранимость? — простонал Децим Брут.

— Он надеялся, что сейчас тут не так плохо, как в прошлом, — пояснил Фабий.

— А почему это так заботит его? — усмехнулся Антоний. — Он ведь не собирается брать этот город.

Лабиен расхохотался.

— Плохо ты его знаешь, Антоний! Но все равно я рад, что ты здесь. С твоими плечами копать будет легко.

— Копать?

— Копать, копать и копать.

— Но не легатам же и не трибунам?

— Все зависит от объема работы и срочности. Если он возьмет в руки лопату, то сделаем это и мы.

— О боги, да он сумасшедший!

— Хотел бы я быть хоть наполовину таким сумасшедшим, — с легкой завистью пробормотал Квинт Цицерон.

Легаты цепочкой ехали за генералом вдоль реки, омывавшей Алезию с юга. Антоний молча отметил обширную площадь плато: добрая миля с запада на восток. Брр! Мрачное место! По бокам темные голые скалы. Нет, вскарабкаться на них вроде бы можно, но не во время атаки. Быстро выдохнешься и станешь мишенью для лучников.

— Они пришли раньше, — сказал Цезарь, указывая на основание восточного склона, где дорога начинала подъем.

Галлы построили шестифутовую стену от северной реки к южной, потом обнесли стену траншеей, полной воды. Две короткие стены возвышались с северной и южной сторон горы на некотором расстоянии за главной стеной. Стоя на оборонительных позициях, некоторые галлы из кавалерии стали кричать и свистеть. В ответ Цезарь улыбался и помахивал рукой. Но с того места, где легаты сидели на своих германских лошадках, Цезарь совсем не выглядел веселым.

А легионеры его занимались строительством лагеря на небольшой плоской равнине.

— Только походное укрепление, Фабий, — отрывисто бросил Цезарь. — Делай, что требуется, но не больше. Если мы собираемся закончить эту войну здесь, не имеет смысла тратить энергию на то, что вскоре будет разобрано.

Легаты, собравшиеся вокруг него, не произнесли ни слова.

— Квинт, ты специалист по заготовке бревен. Начинай прямо с утра. И не отбрасывай пригодные ветви: нам понадобятся заостренные колья. Секстий, возьми шестой легион и займись продовольствием. Доставляй сюда все, что сумеешь найти. Мне нужен древесный уголь, так что поищи и его. Не для обжига кольев, это сделают на обычных кострах, а для ковки железа. Антистий, железо — твоя забота. Пусть кузнецы строят кузни. Сульпиций, ты отвечаешь за копку. Фабий, ты будешь строить брустверы, парапеты и башни. А ты, Антоний, у нас квартирмейстер, и твое дело — следить, чтобы моя армия ни в чем не нуждалась. Я лишу тебя гражданства, продам в рабство или даже распну за любой недосмотр. Лабиен, ты отвечаешь за оборону. Бери кавалерию: солдаты нужны для строительства. Требоний, ты как мой заместитель всегда будешь при мне. То же относится к Дециму и Гиртию. Нам требуется прорва всего и, в частности, провианта минимум суток на тридцать. Это понятно?