Шрифт:
– То есть никакой разницы?
– Конечно. Вы верно уловили самую суть, Сергей. Если мы вместе к началу навигации, то и вода теплее, и плыть веселее. Если врозь – не всё ли равно каждому из нас, плывёт хоть кто-то ещё этой водой или уже утонул?
– Красиво.
– Скорее разумно. И в заключение скользкой для нас обоих темы: я не люблю детей, Сергей Валентинович. И вряд ли я буду любить хоть какого-нибудь конкретного ребёнка хоть когда-нибудь. Во всяком случае – лишь по факту того, что он извергнулся из моего лона. Заботиться – да. Кормить, поить, вовремя менять памперсы, выгуливать, оберегать, играть в развивающие и просто весёлые игры – да. Обеспечить портками и научить отличать выгребную яму от лазурного небосвода – по мере сил, возможностей и того, что прошито в геноме. Но любовь – это другое чувство. Это из вечности. Не из потребности продлить себя в пространстве времён, а именно из вечности. Которая не начинается – и не заканчивается.
– Вечность не начинается и не заканчивается или любовь? – он выруливал на стоянку одного из модных супермаркетов на выезде из города.
– Обе, – рассмеялась Сашка. – Но в нашем с вами случае бутылка хорошего спиртного куда как актуальнее подобных бесед.
Сергей Валентинович был весьма щедр. Он купил и того, и этого, и пятого-десятого. И бутылку односолодового виски. И пузырь дорогущей текилы. И ещё две ёмкости брендового коньяка, каждая – стоимостью в Сашкин месячный бюджет.
«Лучше бы налом дал, ей-богу!..Вот они, сирые будни женщины одинокой:бутылки переводить в наличные.Нимфе и в голову не придётпересчитывать дни в рубли.А ведь именно нимфу ищут они…»– Сашенька, вам что-то нужно? – любезно поинтересовался добрый дядя.
– Зубная щётка, – буркнула Сашка.
«Чёрт! Возьми себя в руки! Что за климактерические перепады настроения? В чём этот мудак перед тобою виноват?»
Он купил и зубную щётку. И элегантный спортивный костюм, больше похожий на кокетливую пижаму, чем на одежду для физкультурного потения. Пытался всунуть Сашке денег, чтобы она сама купила всё, что ей надо. Но она отказалась.
«Ну и дура! Ничему тебя жизнь не учит. Дают – бери. Бьют – беги. Но нет – надо стать в позу. Что это? Гордость? Нет. Дурное воспитание? Папа с мамой как раз не успели рассказать, что деньги у мужчин брать грешно, а бабушке с дедушкой не до того было. Обвинять бывшего мужа в том, что сумел взрастить во мне чувство огромной – великанской – благодарности за каждую потраченную на тебя копейку? Глупости. Фрейд для идиоток. Ты всё-таки больше любишь Юнга. Хотя, пожалуй, отчего бы и нет?.. Именно из-за него, бывшего мужа, ты и не можешь попросить, например, пару тапок. А господин Боровиков сам не догадается. Наверное, там, куда мы едем, есть тапки. «Общепароходские». А ты будешь ходить босиком. Потому что босиком – лучше, чем в не своих тапках. Точно так же, как с бананом – лучше, чем с не своим мужиком. Но он преподносит себя как своего собственного. Враньё, враньё и ещё раз враньё!.. Но «общепароходские» тапки – это куда гаже пользованного мужчины. В тапках эпителий не обновляется…»
Господин Боровиков догадался купить тапки. И гель для душа. И несколько кусков дорогущего мыла. И пару огромных махровых полотенец. И пижаму для Сашки. Ещё более кокетливую, чем спортивный костюм.
«Слава богу, что бежевую, а не красную или чёрную. Может, он всё-таки не законченный импотент? Только я мало гожусь на роль упорно трудящейся над возрождением мужской состоятельности гетеры. Я скорее просто обычная сука…»
– Там, куда мы едем, всё будет, но я подумал, вдруг вам будет приятнее… – Боровиков засмущался, как подросток.
И что именно будет приятнее – не уточнил.
«Ещё один застенчивый людоед. Немного другого фасона… Прямо сказочный лес какой-то!»
Сергей Валентинович бережно усадил Сашку в автомобиль – ей это понравилось. Владимир Викторович подобными изысками этикета себя никогда не утруждал. Затем загрузил пакеты в багажник, успев круто наехать на какого-то несчастного служащего стоянки, что-то там ему «не в кассу» ляпнувшего.
«Ух ты, какой диссонанс! Так у нас властности вагон, оказывается…»
И они наконец отчалили за город. Сергей Валентинович включил негромкую приятную музыку, вручил Сашке бутылку виски, и она даже испытала к нему чувство глубокой благодарности за возможность временного отключения от разговорного эфира.
«Как минимум, в некоторой галантности и сообразительности ему не откажешь. После просто Вовы – это глоток свежей воды. Если зажмуриться, конечно…»
Сашка отхлебнула, закурила и попыталась просто смотреть на дорогу, ни о чём не думая.
«Прощайте, города!.. Опушка соснового леса,Песчаная колея.В тумане остался город —Измученная земля.Сушёные иглы хвоиВминает босая ступняВ песок, запыляя порыКрупинками хрусталя.Заплечной не чувствую ноши,И руки открыты земле —Дыханье тепла осторожноПристанища ищет во мне…Как же это прекрасно – уметь рифмовать! Во-первых, пока ты это делаешь – ты действительно не думаешь. Во-вторых, в них, в этих словосочетаниях, ты – это действительно ты. Но таким, как он, про миллион интереснее, забавнее и остроумнее, чем поиск пристанища во мне. Даже в буквальном смысле… И уж тем более – чем твой собственный поиск. Тебе бы самой знать, что и – главное – кого ты ищешь. На той стороне…»