Росс сверлил меня тяжелым взглядом.

— А вот мистер Уокер признался, что хотел вынудить вас вернуться.

Чарли, ну кто тянул тебя за язык?!

— Да, мистер Уокер заставлял меня вернуться. И он был совершенно прав. Сами видите, чем все кончилось.

— Вы не поняли, мисс Анерстрим, — чуть наклонился вперед Росс. — Мистер Уокер сознался, что сам выстрелил в вас. Может, вам стоит побеседовать с психологом?

Мне пришлось вульгарно передернуть плечами, чтобы скрыть нервную дрожь.

— Если бы я случайно подстрелила напарника, то сейчас бы раскаивалась и переживала ничуть не меньше. Думаю, мистеру Уокеру психологическая помощь нужнее, чем мне. Я едва успела понять, что произошло. А для него это происшествие, по всей видимости, обернулось серьезным стрессом. Так недолго и начать на себя наговаривать.

В кабинет вошел один из охранников, положил на стол мою простреленную куртку и вышел.

— Так-так, — пробормотал Росс, разглядывая куртку со всех сторон. — Мисс Анерстрим, взгляните-ка на это. И вы, мистер Уокер, посмотрите очень внимательно.

На спинке куртки тоже красовалась дыра. Росс продел в нее палец и веско сказал:

— Пуля прошла навылет. Только поэтому, мисс Анерстрим, вы сейчас здесь, а не на операционном столе.

Я сначала не поняла, что он имеет в виду. Но Чарли резко вздохнул и подался вперед.

— Если бы пуля наткнулась на кость и застряла внутри, — пояснил мне Росс, — вы бы вернулись домой с куском свинца в груди. Похоже, вам действительно на редкость повезло.

Я похолодела. А ведь верно! Пуля-то принадлежала реальному миру, а не утопии.

— Вы согласны на составление ваших с мистером Уокером мнемо-рапортов? — спросил Росс, очевидно, рассчитывая, что теперь я изменю решение.

— Нет, сэр, — как можно тверже ответила я. — В этом нет необходимости.

— Подробности могут оказаться полезными, — настаивал Росс.

Ага, так я тебе и покажу вчерашние подробности!

— Сюда нечего добавить.

Росс посмотрел на Чарли, на меня, и кивнул:

— Можете идти, мисс Анерстрим. В другой раз будьте благоразумнее.

— Сэр, можно встречный вопрос? — осмелела я.

— Слушаю, — удивился он.

— Почему именно вы этим занимаетесь? Разве это касается кого-либо, кроме внутренней службы безопасности TSR?

Чарли тихонько заерзал. Росс долго смотрел на меня исподлобья.

— Вы свободны, мисс Анерстрим, — наконец, холодно произнес он.

Ну и ладно, подумаешь, я вовсе и не надеялась получить ответ.

Перенервничав, я никак не могла собраться с мыслями, чтобы составить отчет о командировке. Пол и Энн тоже сидели, рассеянно глядя по сторонам. Наконец, вернулся Марк. По лицу было видно, что есть новости. Мы дружно набросились на него.

— Ну что там? Подслушал что-нибудь?

— Еще бы! — ответил Таунта. — После того, как Джа вышла, минут пять стояла тишина, а потом Росс принялся орать на весь этаж.

— Что? — изумилась я. — Росс орал? Да он спокойный, как удав.

Марк усмехнулся.

— Орал, что если Уокер еще хоть раз подставит здесь под удар чью-нибудь задницу, кроме своей, то может проваливать туда, откуда пришел, и его не волнует, как Уокер сможет это сделать. И плевать он хотел при этом на какой-то там пункт договора.

— Короче, он мне не поверил, — скисла я.

— Ну и пусть, — возразила Энн. — Главное, что Чарли простили.

— А Росс ничего не упоминал о том, откуда Уокер к нам пришел? — пытливо спросил Пол.

— Нет. Это все, — покачал головой Марк.

Пол отозвал меня в сторону.

— Посидим в нашем баре? Разговор есть.

— Итак, — сделав хороший глоток, начал Каннингем. — Что у нас есть на сегодняшний день? Владея информацией, начальство подбирает каждому из нас оптимальное наказание. Вот как ты думаешь, какое наказание было бы для тебя самым страшным? Увольнение годится?

— Да нет, вряд ли.

— Вот! — поднял палец Пол. — Печально, но еще не конец, правильно? Рассмотрим наказание для Уокера. Даже если отбросить тот аргумент, что в реале никто не выявит состава преступления — ты-то осталась невредима — заметь, Росс грозился вовсе не тюрьмой.

— Контора не выдает своих.

— Дело не в этом. Росс пригрозил Чарли изгнанием из TSR, оставляя ему только одну альтернативу, причем нежеланную. Да еще и почти невозможную, если я правильно понял контекст.