— Нам надо поговорить, — произнес Чарли, поравнявшись со мной.

— Сейчас некогда, — стараясь не глядеть на него, ответила я. — Может, потом, после рейда?

Уокер подошел ко мне вплотную и схватил за плечи.

— Джелайна, что вчера произошло? Когда я уходил, все было хорошо.

На нас начали оглядываться. Чарли велел мне идти за ним, и быстро вышел из зала. Я вздохнула и поплелась следом. На этом этаже и поговорить-то было негде.

— Так что произошло? — повторил Уокер, остановившись в закоулке коридора. — Почему ты вдруг исчезла, ничего не сказав, не предупредив меня?

— Мне нужно было подумать, — ответила я, опустив голову. Голос Чарли, чарующее тепло от него, которое я теперь по необъяснимой причине ощущала даже на некотором расстоянии — все это не давало мне сосредоточиться. Как будто все вернулось к самому началу, когда я заикалась и прятала глаза в его присутствии. А я-то надеялась, что перегорела.

— Джелайна, что я сделал не так? — тихо спросил он. Горечь, прозвучавшая в этом вопросе, так и резанула меня по сердцу. — Почему ты от меня сбежала?

— Я… я не знаю, Чарли. Я ничего не понимаю. Все знают, что поддерживать подобные отношения в реале не в твоих правилах, и ты сам всегда это подчеркивал…

— Мои правила, — заявил Уокер. — Мне их и нарушать. Только мне решать, какими будут наши отношения.

— А мое мнение что-нибудь значит?

— По-моему, ты была не против, — усмехнулся он. Я вспыхнула и хотела уйти, но Чарли удержал меня. — В утопии ты не хотела становиться очередной игрушкой. Что тебе не нравится теперь?

В самом деле, что же теперь мне не нравится?

— Не надо было мне уходить, — сказал Чарли. — Послать Уилла ко всем чертям, сказаться больным… все, что угодно. Только не оставлять тебя одну.

Он подался вперед и заключил меня в объятия. Я прижалась к нему, открываясь его теплу, наполняясь им без остатка, растворяясь в нем… Чарли молчал, просто крепко обнимая меня, словно чувствовал это.

— Пойдем со мной, — наконец, позвал он. — Что тебе делать в очередной увеселительной прогулке? Мне не удалось забрать тебя на сегодня, но если ты сама попросишь Билла, он может отпустить.

— Куда? — еле слышно спросила я. — Там опасно?

— Нет, это современная утопия, очень спокойная. Мне нужно будет охранять и подгонять небольшую группу ученых. Предположительно, без происшествий.

— Я буду тебе помогать?

— Как пожелаешь. Скорее всего, я буду занят дни напролет. Но все мои ночи будут только твоими.

— Надолго? — прошептала я.

— Планируется на пару лет, с тобой я мог бы задержаться и подольше. Правда, вряд ли организаторам проекта придутся по душе слишком растянутые сроки.

— Мне кажется, Билл не отпустит меня, — неуверенно сказала я. Действительно, категоричность Амброса выглядела немного лишней. — А что там за научная работа?

— Связана с медициной. Для узких специалистов.

Мне сразу же все стало ясно. Испытания на людях. Особый заказ.

— Я не стану просить Билла. Он прав — мне нечего там делать.

Чарли резко отстранился.

— Что?

— Тебя ведь никогда не посылают заниматься мелочами, — я изо всех сил старалась сохранять хладнокровие. — Если нужно присматривать за внедрением важного открытия, то лучше иди один. Я буду только отвлекать тебя, и все испорчу. Нам обоим нужно время. Поговорим после, ладно?

Лицо Уокера стало непроницаемым. Он обогнул меня и пошел прочь. Приостановившись на секунду и не оборачиваясь, холодно сказал:

— Все-таки утверждение, что женщинам вредно давать слишком много думать, не так уж далеко от истины.

Северная Европа второго века до нашей эры оказалась местом негустонаселенным и, собирая информацию об этом слое мира, нашей группе пришлось объехать огромную территорию. За восемь месяцев непрерывного путешествия мы наловчились различать все диалекты здешних мест и отлично выучились верховой езде. Поначалу мы представлялись в галльских поселениях выжившими после войны беженцами, но выяснилось, что таким гостям редко рады, да и мало кто доверяет. Тогда мы превратились в бродячих комедиантов, и это оказалось не только надежным прикрытием, но и довольно прибыльным дельцем.

Уокер действительно накаркал нам увеселительную прогулку. Наскоро сляпанные незамысловатые пьески с надсадным пафосом, плоские шутки на все времена и пошлые анекдоты имели ошеломляющий успех. Мы стали знаменитостями, и слава побежала впереди нас. Ко дню нашего прибытия в очередное поселение там уже собирался народ со всех окрестностей. Ребятам приходилось быть постоянно начеку, чтобы не допускать лишнего накала страстей из-за хорошенькой Энн, которую постоянно кто-нибудь желал заполучить себе. За нее предлагали лошадь — высокая цена по местным меркам. Женщин в этой утопии продавали и покупали, как скотину или вещи, а хорошие лошади были дороги. Меня тоже не раз пытались купить — похоже, здоровые чистоплотные женщины с полным комплектом зубов были желанным приобретением независимо от внешности.