До конца занятия со мной больше никто не заговаривал. Но когда все расходились, Паркер попросил меня задержаться.

— Мисс Анерстрим, вы действительно думаете, что ядерная бомбардировка могла бы очистить планету от крупных политических игроков, и людям пошло бы на пользу вернуться в развитии на пару столетий?

Говорил он не очень серьезно, но в глубине его глаз таилось любопытство.

— Профессор, — я все еще была смущена. — Если бы так и случилось, вряд ли бы я что-то думала — я бы попросту не родилась. Разумеется, нет.

— Не нужно втолковывать мне общепринятые этические положения, — усмехнулся Паркер. — Говорите то, что думаете. Если бы вам все равно не пришлось потом здесь жить, если бы вы смотрели на ситуацию со стороны, как на шахматную доску — как по-вашему, стоило бы посмотреть, в каком направлении двинется человечество после массового раскаяния?

— Ну, если только с позиции игрока… — растерялась я.

— Так да или нет?

— Да, — выпалила я. — Это стало бы всем хорошим уроком, несмотря на всю жестокость и негуманность метода. Довольны?

— Вполне, — ответил он… почти улыбаясь. — Всего доброго, мисс Анерстрим. Еще увидимся.

День, когда я узнала о TS-рейдерах, стал поворотным в моей жизни. Далекое и необычное оказалось рядом — и для этого не было нужно ни лететь в космос, ни забираться на край света. В этой работе оказалось все, чего мне не хватало в обыденности — путешествия, приключения, перевоплощения, опасности и немыслимые поступки без риска быть наказанной.

Помню, я спросила профессора, почему он выбрал именно меня. И, признаюсь, расстроилась, услышав:

— Главным образом потому, Джелайна, что у вас непримечательная внешность. Из разряда «глянул и забыл». Очень полезное свойство для рейдера.

Но расстраивалась я напрасно, ведь Паркер оказался прав. Мне часто приходилось кардинально менять облик, уходить от преследования или же переигрывать заброс, представая перед теми же людьми в новом виде, и оставаясь при этом не узнанной. Моя неприметная в толпе наружность не раз пригодилась мне именно этим.

Первое путешествие состоялось через два месяца — после изучения теоретического курса и вживления чипов. Нас, четверых новичков, вместе с ветераном Биллом Амбросом отправили в утопию периода раннего палеолита, где мы тренировались четыре месяца, обучаясь азам боевых искусств, основам владения разными видами оружия, и вырабатывая у себя привычку не скучать по дому.

— Вам предстоит месяцами жить в утопиях, как две капли воды похожих на реальный мир, — объяснял Билл. — Возможно, когда-нибудь вы увидите двойников своих родителей. Возможно, они даже будут женаты. Вы даже можете встретить себя — в бесконечности экзистенциальных спиралей нет ничего невозможного. Если появится соблазн пообщаться с ними, ему вполне можно поддаться. Но вы всегда должны помнить о цели командировки. Если она противоречит вашим желаниям, приоритет один — работа.

— А разве не опасно встречаться со своим двойником? — недоумевали мы. — Ничего не произойдет?

— Так, фантастику читали, — констатировал Билл. — Объясняю. Наши двойники — это совсем другие люди. Они реальны для своего мира. Понятно или продолжать?

Конечно, все сразу все поняли — теорию-то уже знали. Принцип «заброса» состоит в копировании личности реального субъекта и создании его TS-проекции в утопии — в отличие от перемещений во времени по нашей реальной спирали, где человек «проваливается» целиком, как есть. В фантастике, говорят, существует версия о параллельных вселенных, где двойники, встретившись, становятся единым целым. При этом одна из половинок растворяется в другой. Бред полнейший. Проекция не является полноправной частью мира.

— Встретить себя в нашем реальном прошлом — вот настоящая опасность, — сказал Билл. — Поэтому TS-рейдерам повезло куда больше, чем Патрулю, у которого для этого есть четкие инструкции. Патрульного никогда не пошлют в прошлое, если существует хоть малейшая вероятность его встречи с собой молодым. Прецедентов, слава богу, не было, но теоретически, оба могут аннигилировать, а возникшая волна создаст цепную реакцию изменений. Гораздо лучше теорию сможет объяснить кто-нибудь из «полушарий», а я занимаюсь практикой.

Так называемые «полушария» — это наши головные отделы: прогнозирующий и аналитический. Первый занимается пробивкой новых утопий. Сначала забрасывается щуп — импульсный челночный датчик. Работа операторов щупа сходна с ловлей пеленга на приемник. Когда подтверждается существование устойчивой спирали (ведь есть и неустойчивые — рассыпающиеся миры с непостоянным течением времени, и еще много всего) делают несколько пробных забросов мобильного мнемоника. На основе полученной информации прогнозисты определяют дальность найденной утопии. Следом идет заброс опытного рейдера в герметичном экзокостюме — на несколько секунд фактического отсчета. Если опасности нет — можно высылать разведку, после которой наступает черед обычных рейдеров.