– «Я только хотел потрогать ее платье, только хотел погладить, как мышку…» Но откуда ей, к чертовой матери знать, что только потрогать? Она — вырываться, но ты ухватил ее, как мышь. Она — в крик… Вот и просидели мы в канаве цельный день, а стемнело, мы дали деру, помнишь? И так всегда, всегда! Посадить бы тебя в клетку да напустить туда этих самых мышей, радуйся тогда сколько влезет!

И вдруг злоба схлынула. Он глянул поверх костра на страдальческое лицо Ленни, а потом, устыдясь, стал смотреть на огонь.

Совсем стемнело, лишь костер освещал стволы и кривые ветки деревьев. Ленни медленно и осторожно пополз на четвереньках вокруг костра, пока не очутился рядом с Джорджем. Он присел на корточки. Джордж повернул банки другим боком к огню. Ленни он будто и не замечал.

– Джордж, — окликнул его тот едва слышно. Ответа не было. — Джордж.

– Ну, чего тебе?

– Я просто пошутил, Джордж. Я не хочу кетчупа. Я бы не стал есть кетчуп, даже ежели б он был вот здесь, прямо передо мной.

– Но ведь ты его любишь.

– Все равно не хочу, Джордж. Тебе бы отдал. Сам к нему и не притронулся.

Джордж все так же угрюмо смотрел в огонь.

– Подумать только! До чего хорошо мне жилось бы без тебя! Рехнуться можно! А с тобой ни минуты покоя.

Ленни все еще сидел на корточках. Он поглядывал в темную даль за рекой.

– Джордж, ты хочешь, чтоб я ушел?

– Куда ты, на хрен, пойдешь?

– Вон туда, в горы. Найду какую-нибудь пещеру.

– Да? А жрать чего будешь? У тебя ведь не хватит соображения, даже чтоб раздобыть себе жратву.

– Что-нибудь раздобуду, Джордж. Мне ведь не нужна вкусная еда с кетчупом. Буду лежать на солнышке, и никто меня не тронет. А найду мышь, оставлю себе. И никто ее не отнимет.

Джордж бросил на него быстрый испытующий взгляд.

– Обиделся, да?

– Ежели я тебе не нужен, пойду в горы да сыщу пещеру. Могу хоть сейчас уйти.

– Нет… Послушай, Ленни, я просто пошутил. Конечно, я хочу, чтоб ты остался со мной. Вся беда в том, что ты всегда давишь этих мышей. — Он помолчал. — Знаешь, что, Ленни, как выпадет случай, подарю тебе щенка. Может, его не задавишь. Щенок лучше, чем мышь. И гладить его можно крепче.

Но Ленни не попался на удочку. Он знал, чем пронять Джорджа.

– Ежели я тебе не нужен, ты скажи, я уйду прямо в горы и буду жить один. И никто не отнимет у меня мышь.

Джордж сказал:

– Я хочу, чтоб ты остался со мной, Ленни. Господи, если я тебя брошу, ведь тебя же кто-нибудь примет за койота да подстрелит. Нет уж, оставайся. Твоя тетка Клара, покойница, огорчилась бы, узнай она, что ты убежал.

Ленни вкрадчиво попросил:

– Расскажи мне… как тогда…

– Про что рассказать?

– Про кроликов.

– Не морочь мне голову, — огрызнулся Джордж.

– Ну, Джордж, расскажи. Пожалуйста, Джордж. Как тогда! — взмолился Ленни.

– Стало быть, нравится? Ну ладно, слушай, а уж потом поужинаем…

Голос Джорджа потеплел, смягчился. Он произносил слова чуть нараспев, но быстро, видимо, рассказывал об этом не в первый раз.

– Люди, которые батрачат на чужих ранчо, самые одинокие на свете. У них нет семьи. Нет дома. Придут на ранчо, отработают свое, а потом — в город, денежки проматывать, и глядишь, уж снова на другое ранчо подались. И в будущем у них ничего нет.

Ленни ловил каждое слово.

– Во-во, правильно. А теперь расскажи про нас.

Джордж продолжал:

– Но мы совсем не то, что они. У нас есть будущее. И тебе и мне есть с кем поговорить, о ком позаботиться. Нам незачем сидеть в баре и накачиваться виски только потому, что больше некуда деваться. Иной человек попадает в тюрьму и может сгнить там — никто и пальцем не шевельнет. Другое дело — мы.

– «Другое дело — мы! — подхватил Ленни. — А почему? Да потому… потому, что у меня есть ты, а у тебя есть я, вот почему». — Он радостно засмеялся. — Говори же, Джордж, говори!

– Но ведь ты и так все знаешь наизусть. Можешь и сам рассказать.

– Нет, ты. Вдруг я чего-нибудь позабуду. Расскажи, как оно будет.

– Ну уж ладно. Когда-нибудь мы подкопим деньжат да купим маленький домик, несколько акров земли, корову, свиней и…

– «И будем сами себе хозяева! — воскликнул Ленни. — И заведем кроликов». Говори дальше, Джордж! Про наш сад, и про кроликов в клетках, и про дожди зимой, и про печь, и какие густые сливки мы будем снимать с молока — хоть ножом режь. Расскажи, Джордж.