Шрифт:
Когда Хелен повернулась, чтобы идти дальше, Элдер остался там, где стоял.
– Дэйв Ални, – сказал он. – Что с ним потом было?
– Откуда мне знать?
– Он просто исчез?
– Вроде того. Свалил на другой конец света при первой же возможности.
Элдер вопросительно уставился на нее.
– В Новую Зеландию. Прислал мне оттуда открытку, одну-единственную, привет из ниоткуда после двух лет молчания. Карори, так, кажется, это место называется. «Теперь я живу здесь. Надеюсь, у тебя все в порядке. Дэйв». О Сьюзен даже и не упомянул, ублюдок поганый. – На глазах у нее были слезы. – Я ее прямо сразу сожгла.
– Сьюзен ее не видела? И не знала об этом?
– Ей тогда было два годика.
– И потом ты тоже ей об этом не говорила? После того, как она нашла фотографию?
– А зачем? Ей и так было тяжело.
Злость на него у нее так и не прошла, обида, круто замешенная на слезах.
– И с тех пор ты о нем больше не слышала? Совсем ничего?
– Ни слова.
Они дошли до конца второго, более короткого пирса и остановились, любуясь огнями контейнеровоза, ползущего со скоростью улитки где-то возле самого горизонта. Ветер теперь дул достаточно сильно, чтобы волны вполне ощутимо били по основанию пирса, брызгая соленой водой им в лицо.
– Я теперь и не знаю, увижу ли тебя еще, – заметила Хелен.
Элдер поцеловал ее, и она взяла его за руку, сунула ее себе под куртку и прижала к груди. Когда они вернулись домой, он медленно раздел ее, целуя все выпуклости и изгибы тела, потом перевернулся на спину, чтобы она тоже могла раздеть его, и она, глядя на него сверху вниз, стащила с него сначала рубашку, потом брюки. Опускаясь на него, она на секунду задохнулась, а потом все пошло медленно и знакомо, ее сосок у него во рту, напряженное содрогание ее тела, его собственный финиш, слишком поспешный, все испортивший.
– Извини, – сказал он, когда она сползла с него.
– Ладно, все о'кей, – улыбаясь, сказала она. – Отдохни, наберись сил.
Но оба они уже спали, когда их разбудил телефон. Элдер некоторое время не мог сообразить, где находится, и не сразу опознал сигнал своего мобильника. Голос Джоан звучал откуда-то издалека и был плохо слышен.
– Фрэнк, я насчет Кэт. Она не вернулась домой. Я очень боюсь…
Элдер взял с прикроватной тумбочки свои часы. Хелен обеспокоенно следила за ним. Половина второго ночи.
– В полицию звонила?
– Нет. Я просто не знаю, что делать…
– Позвони им. Я в двух часах езды от тебя. Может, чуть больше. Жди, скоро приеду.
Хелен уже стояла, обнаженная, у дверей спальни.
– Я сейчас кофе приготовлю, пока ты одеваешься. Возьмешь с собой, в термосе.
– О'кей, спасибо. – Он уже набирал номер Морин Прайор и одновременно натягивал рубашку.
46
Ехал Элдер слишком быстро и чуть не потерял управление на повороте узкой дороги между Пикерингом и Молтоном, потом поймал себя на том, что вот-вот заснет – глаза сами собой на секунду закрылись, когда он несся в правом ряду шоссе М18 и скорость была где-то между восемьюдесятью и девяноста милями в час, максимум того, что он мог выжать из своего старенького «форда». Скрежета колесного диска о бортовой камень было достаточно, чтобы пробудить его обратно к жизни, прежде чем он успел улететь в вечность; на первой же заправочной станции, встретившейся ему после поворота на другую магистраль, он вымыл лицо холодной водой и выпил остатки кофе, приготовленного Хелен.
«С ней все будет в порядке, Фрэнк, не волнуйся».
Смешно, его собственные слова, когда-то сказанные ей.
То, что мысли все время перескакивали с одного варианта возможного развития событий на другой, оказалось сущим благословением, поскольку помешало застрять на ужасных картинах, которые услужливо готово было нарисовать его воображение. Воображение и былой опыт.
Перед домом Джоан стояла одна полицейская машина; еще одна, синий «воксхолл», в которой он опознал автомобиль Морин, была припаркована позади.
Парадную дверь Элдеру открыл полицейский в форме и заставил предъявить документы, когда тот попытался сразу пройти внутрь. Джоан стояла в центре огромной гостиной, словно паря в пространстве. Увидев Элдера, она бросилась к нему, остановилась, когда тот протянул к ней руки, и упала ему на грудь, разразившись давно сдерживаемыми слезами, которые текли теперь беспрерывно. Зажмурившись, он прижался лицом к ее волосам, крепко обнимая обеими руками; ее лицо упиралось в мокрое пятно у него на груди.
Молодой констебль, который до этого беседовал с Джоан, проверяя записи ее показаний, смущенно отвернулся. Морин Прайор стояла возле винтовой лестницы и ждала, пока Элдер поднимет глаза, чтобы обменяться с ним быстрыми взглядами и кивком головы указать куда-то вбок.
Элдер обнимал Джоан, давая ей возможность выплакаться.
– Я сварю кофе, Фрэнк, – сказала Морин.
Констебль последовал за ней в поисках кухни, оставив Элдера наедине с Джоан – их силуэты смутно отражались в стеклянной стене на фоне темного сада с другой ее стороны.