– Знаете, Тревор уже давно практически не поддерживает никаких связей с Хелен…

– Да, я знаю. Глупо, не правда ли? Если вы дадите мне его номер, я, пожалуй, поеду.

Уже уходя, Элдер заметил детский велосипед, прислоненный к стене в коридоре.

Демонстрационный зал занимал почти весь фасад здания – сверкающие новенькие машины, мужчины в блестящих костюмах, патрулирующие свободное пространство между ними; цветы с блестящими листьями в горшках. Приемная располагалась сбоку – чуть закругленный стол, за которым сидела хрупкая блондинка и оживленно болтала по телефону, одновременно стуча свободной рукой по клавиатуре компьютера.

Элдер дождался, пока она, с выражением явного неудовольствия на личике, положит трубку на аппарат.

– Некоторые, – заявила она ему, – ждут от тебя прямо-таки чудес!

Телефон тут же зазвонил снова, и она нажала кнопку режима ожидания.

– Мне нужен Тревор Блэклок, – сказал Элдер. – Где мне его найти?

– Отдел запчастей. Вон в ту дверь, потом обойдите первый ряд, и он будет справа от вас. – Розовый ноготок указал ему направление.

На стене в рамке висела грамота: Тревор Блэклок занял первое место в общенациональном конкурсе на звание лучшего менеджера по обеспечению запчастями, организованном учебным центром компании среди всех ее отделений. Сам Блэклок стоял за прилавком, в желтой рубашке с короткими рукавами, табличка с фамилией над нагрудным карманом, чтобы никто не сомневался. Ему лет пятьдесят, решил Элдер, ну, может, пятьдесят два; они были одного возраста.

– Да, сэр? – спросил Блэклок. – Чем могу быть полезен?

Пальцы его левой руки лежали на клавиатуре компьютера, готовые начать поиск нужной детали.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, – сказал Элдер. – О Сьюзен.

Блэклок отступил на шаг, обе руки вцепились в прилавок.

– Как это, черт побери, вы сюда попали? Откуда вы узнали, где меня найти?

– Это не имеет значения.

– Имеет!

– Ну хорошо. Я просто спросил. Спросил у вашей жены. Или сожительницы. Или кто она вам…

– Вы не имели права…

– Послушайте, мне совершенно непонятно, отчего вы так завелись. Я отниму у вас всего десять минут, вот и все.

– Нет!

– Почему?

– Потому что вы не имеете никакого права!

– Послушайте, – повторил Элдер ровным и негромким голосом, стараясь взять ситуацию под контроль, – я не репортер. И не из полиции.

– Я знаю, кто вы такой.

– То есть вы знаете, что я занимался расследованием, когда Сьюзен пропала.

– Я знаю, что вы нам лгали!

– Сознательно – никогда.

– Вы же сами сказали, я ее найду!

– Да, я помню.

– И что из этого? Нашли? Черта с два! Вы поэтому теперь сюда явились?

– Нет.

– Тогда убирайтесь к черту и оставьте меня в покое! Мне нечего вам сказать.

Вошел механик – ему нужны были передние тормозные колодки; потом клиент потребовал заменить «дворники» на его новеньком «воксхолл-корсе». Элдер повернулся и пошел прочь.

Вечером он сделал еще одну попытку. Шестичасовые «Новости» к этому времени должны были подходить к концу, ужин, по всей вероятности, уже стоит возле микроволновки или разогревается на плите.

Двери ему открыла жена Тревора, теперь она была очень деловая и быстрая. На руках там и сям – следы муки.

– Моему мужу нечего вам сообщить…

Тут он и сам появился, встал позади нее, уже не в рабочей рубашке, а в симпатичной ковбойке; и ничего симпатичного на лице – рот сжат, в глазах жесткое выражение.

– Тревор всю жизнь будет помнить, что случилось с его дочерью много лет назад. Но это было в другой жизни. Теперь его жизнь здесь, с нами. Надеюсь, вы в состоянии это понять.

Звучало это как заранее заготовленное заявление, как пресс-релиз. И словно подводя черту подо всем происшедшим, как в хорошо срежиссированной новостной программе, в дверях между ними появилась девочка лет семи-восьми, точная копия матери.

– Дейзи, – сказала женщина, – ступай в дом.

Вместо этого девочка прижалась к Блэклоку, и его рука, чисто автоматическим жестом, легла ей на голову и погладила по волосам.

Они так и стояли там, пока Элдер залезал в свою машину, поворачивал ключ в замке зажигания, включал передачу и разворачивался.

– На нейтральной территории, значит, – заметила Морин Прайор, когда Элдер позвонил ей и предложил встретиться в «Арборетуме», городском парке, который занимал весь центр Ноттингема, от восточной границы общественного кладбища до шоссе на Мансфилд.

Однако первым, с кем встретился Элдер, оказалась не Морин, а Чарли Резник, инспектор уголовного отдела полиции. Сунув руки в карманы бесформенного бежевого плаща, который он носил в любую погоду, Резник шел по парку мимо круглой эстрады, направляясь к выходу на Уоверли-стрит. Оттуда он легко мог добраться пешком через кладбище до Каннинг-серкус и офиса своего уголовного отдела.