Какую ценность имеют похвалы общества? Если люди называют вас святым, что с того? Не более чем сплетни. Что от этого меняется? Вы упустили божественность ради сплетен! Вы упустили жизнь ради окружающих вас глупых людей, ради их доброго мнения.

Живите жизнь из самого центра. Именно в этом состоит вся медитация. И мало-помалу вы начнете чувствовать дисциплину, которая вам не навязана, не привита, но которая возникает спонтанно, возникает так же естественно, как распускается цветок. Тогда вам будет доступна вся жизнь, и вам будет доступно ваше существо во всей его полноте.

И когда все ваше существо во всей полноте и жизнь встречаются, между ними двумя возникает то, что несет свободу. Между ними двумя возникает то, что называется нирваной.

Человек не достиг той точки, в которой правительства могут быть распущены. Анархисты, такие как Кропоткин, выступали против закона, против правительств. Он хотел их распустить Я тоже анархист, но в смысле, совершенно противоположном Кропоткинскому.

Я хочу поднять уровень сознания человеческих существ до такой точки, в которой правительства станут бесполезными, суды будут оставаться пустыми, потому что никого не будут убивать, насиловать, никого не будут мучить или беспокоить. Понимаете разницу? [5] Акцент Кропоткина на том, чтобы распустить правительства. Мой акцент — на том, чтобы поднять уровень сознания человеческих существ до такой точки, в которой правительства станут — сами собой — бесполезными. До той точки, в которой суды начнет закрываться, в которой полиция начинает исчезать, потому ей нечего делать, и судьям говорят: «Ищите другую работу». Я анархист в совершенно другом измерении. Пусть сначала люди будут готовы, и тогда правительства исчезнут сами собой. Я не за то, чтобы уничтожать правительства; они исполняют определенную потребность. В человеке столько варварского, столько уродливого, что если отменить силу, все общество придет в хаос

Я не за хаос. Я хочу, чтобы человеческое общество стало гармоничным целым, огромной коммуной, охватывающей весь мир: люди медитирующие, люди без всякого чувства вины, люди огромной безмятежности, молчания; люди радующиеся, танцующие, поющие; люди, у которых нет желания ни с кем соревноваться, люди, которые отбросили саму идею о том, что они особенные, и должны это доказать, став президентом Америки; люди, которые больше не страдают комплексом неполноценности, никто из которых не хочет быть выше других, и никто не хвалится своим величием.

Правительства испарятся, как роса на утреннем солнце. Но это совершенно другая история, совершенно другой подход. Пока этот момент не наступил, правительства нужны.

Это просто. Если вы больны, нужно лекарство. Такой анархист, как Кропоткин, хочет уничтожить лекарства. Я хочу, чтобы вы были здоровыми и не нуждались в лекарствах. Автоматически вы их выбросите — что вы будете делать с этими лекарствами? Они совершенно бесполезны, фактически, даже опасны; большинство лекарств ядовиты. С какой целью вы станете их накапливать? Посмотрите на разницу в акцентах.

Я не против лекарств, я против болезни человеческих существ, которая делает необходимыми лекарства. Я бы хотел, чтобы человеческое существо было более здоровым, — что возможно при помощи генной инженерии — человеческое существо, для которого невозможно быть больным, потому что мы с самого рождения программируем его таким образом, что оно не может заболеть, применяем к его телу средства, позволяющие ему бороться с болезнью Безусловно, тогда лекарства исчезнут, аптеки исчезнут, врачи исчезнут, медицинские колледжи закроются. Но я не против их! Это будет простым следствием здорового человечества.

Я хочу, чтобы был один мир, один язык, одна религиозность, одно человечество, и, когда человечество станет действительно взрослым, одно правительство.

Правительство — это не что-то такое, чем можно гордиться. Его существование — это оскорбление Его существование говорит о том, что вы — все еще варвары, что цивилизация еще не случилась; иначе какая была бы необходимость в том, чтобы вами распоряжалось правительство?

Если вся преступность исчезнет, если исчезнут страхи, что другие могут вас эксплуатировать или убить, то что вы сделаете со всей бюрократией правительства? Вы не можете ее продолжать, потому что она — бремя на экономике нации, тяжелое бремя, и оно становится больше и больше. Иерархии склонны становиться больше и больше, по той простой причине, что никто не хочет работать, все ненавидят работу. И каждому нужно больше и больше помощников; аппарат растет.

Вы можете увидеть в любом правительственном учреждении папки, нагроможденные на столах. Если только вам не удастся кого-то подкупить, ваша папка может остаться где-то в недрах гигантской груды и никогда не достигнуть ее вершины. И бюрократы наслаждаются тем, что папок так много; это делает их большими, особенными. У них есть власть над столькими людьми; в их умах все эти папки содержат власть над людьми.

Я — анархист совершенно другой категории, нежели чем все анархисты, которые существовали на земле. Я — сам себе категория, потому что мой подход ни на чей не похож Я не против правительства, я против необходимости в правительстве Я не против судов, я против необходимости в судах