– Чем я и занимаюсь. – Он встал из-за стола.

– Удачи, Гарри, – сказала Лэнгуайзер. – И кстати, до сих пор, по-моему, все идет очень неплохо.

Босх кивнул:

– Затишье перед бурей.

По пути к лифтам к Босху подошел один из репортеров. Имени Босх не знал, но видел его на местах для прессы в зале суда.

– Детектив Босх?

Босх продолжал идти.

– Послушайте, я сказал всем, что ничего не буду комментировать до окончания процесса. Простите. Вам придется…

– Нет, все в порядке. Я только хотел узнать, встретились ли вы с Терри Маккалебом.

Босх остановился и посмотрел на репортера:

– Что вы имеете в виду?

– Вчера. Он искал вас здесь.

– А, да, я его видел. Вы знаете Терри?

– Ага. Несколько лет назад я написал книгу о Бюро. Тогда и познакомился с ним. Еще до трансплантации.

Босх кивнул и собирался двинуться дальше, когда репортер протянул ему руку:

– Джек Макэвой.

Босх неохотно пожал протянутую руку. Имя было ему знакомо. Пять лет назад Бюро выслеживало серийного убийцу копов в Лос-Анджелесе, где, как считалось, он собирался поразить следующую жертву – голливудского детектива по имени Эд Томас. Чтобы выследить так называемого Поэта, Бюро использовало информацию Макэвоя, репортера из «Роки-Маунтин ньюс» в Денвере, и жизни Томаса больше ничего не угрожало. Теперь он вышел на пенсию и управлял книжным магазином в округе Орандж.

– А-а, я вас помню, – сказал Босх. – Эд Томас – мой друг.

Двое мужчин оценивающе посмотрели друг на друга.

– Вы освещаете процесс? – задал Босх сам собой напрашивающийся вопрос.

– Ага. Для «Нью таймс» и «Вэнити фэр». И подумываю о книге. Так что когда все закончится, может быть, мы сможем поговорить.

– Может быть.

– Если только вы не работаете над этим с Терри.

– С Терри? Нет, вчера был совсем другой случай. Не книга.

– Хорошо, тогда имейте меня в виду.

Макэвой вытащил из кармана бумажник и достал визитную карточку.

– Я в основном работаю дома, в Лорел-Каньон. Не стесняйтесь звонить, если захотите.

Босх взял карточку.

– Ладно. Мне надо идти. Полагаю, еще встретимся.

– Конечно.

Босх прошел дальше и нажал кнопку вызова. Ожидая лифт, он смотрел на карточку и думал об Эде Томасе. Потом положил карточку в карман пиджака.

Оглянувшись назад, Босх увидел, что Макэвой все еще в коридоре – теперь разговаривает с Руди Таферо, следователем защиты. Таферо был высоким и наклонялся вперед, поближе к Макэвою, словно это была какая-то конспиративная встреча. Макэвой строчил в блокноте.

Открылись двери, и Босх шагнул в лифт. Он смотрел на этих двоих, пока двери не закрылись.

Босх миновал Лорел-Каньон и попал в Голливуд до вечерних пробок. На бульваре Сансет свернул направо и, проехав два квартала по Западному Голливуду, остановился на обочине. Бросил деньги в пасть счетчика на парковке и вошел в скучное административное здание напротив стрип-бара. Двухэтажный флигель занимали мелкие фирмы – маленькие кабинеты с маленькими накладными расходами. Компании жили от фильма до фильма. В промежутках богатые кабинеты и обширное пространство не требовались.

Босх посмотрел на часы. Он приехал минута в минуту. Сейчас без четверти пять, а пробы назначены на пять. Он поднялся по лестнице на второй этаж и прошел в дверь с табличкой, гласившей: «Наф сэд [18] продакшенс». Фирма занимала трехкомнатный офис, один из самых больших в здании. Босх уже бывал здесь и знал планировку: приемная со столом секретаря, кабинет Альберта Сэда, приятеля Босха, и конференц-зал. Женщина за секретарским столом, увидев Босха, подняла голову.

– Я пришел повидать мистера Сэда. Меня зовут Гарри Босх.

Она кивнула, взяла телефонную трубку и набрала номер. Из соседней комнаты донесся звонок и отозвался знакомый голос.

– Пришел Гарри Босх, – доложила секретарь.

Босх услышал, как Сэд велел ей пропустить его. И направился к двери прежде, чем она положила трубку.

– Входите, – сказала она ему в спину.

Босх зашел в просто обставленный кабинет: письменный стол, два стула, черный кожаный диван и видеодвойка. На стенах теснились плакаты в рамках – рекламы фильмов Сэда и другие сувениры вроде спинок стульев продюсеров с напечатанными на них названиями фильмов. Босх знал Сэда уже лет пятнадцать, с тех пор как тот пригласил его консультантом на фильм, в основу сюжета которого легло одно из дел Босха. За прошедшие годы они время от времени связывались; обычно Сэд звонил Босху, когда у него возникал вопрос по полицейским вопросам, которые он использовал в фильме. Б'oльшая часть продукции Сэда никогда не попадала на киноэкран. Он снимал для телевидения и кабельных сетей.

Альберт Сэд встал из-за стола, и Босх протянул руку:

– Здорово, Наф, как делишки?

– Превосходно, друг мой. – Он махнул рукой на телевизор. – Я сегодня смотрел твой замечательный спектакль по судебному каналу. Браво.

Сэд вежливо похлопал в ладоши. Босх отмахнулся от этой демонстрации и снова посмотрел на часы.

– Спасибо. Там все готово?

– По-моему, да. Марджори велит ей ждать меня в конференц-зале. Можешь зайти оттуда.

– Ценю, Наф. Я у тебя в долгу. Дай мне знать, когда понадоблюсь.