— Ладно. — Она опустила взгляд на меню. В нем возникали голограммы всех блюд, когда она проводила пальцем вниз по странице. — Я начну с грумонов в остром соусе. Бульон. Запеченный на гриле джамбук из мира Матушки Хаттон… Боже мой! Чего здесь только нет!.. Морковный салат. Рогалики с засахаренными фруктами на десерт с кофе Порт-Рояль. Кастильский бренди.

— Звучит воодушевляюще. Я тоже возьму джамбук, но… Гм. Вначале суп с зеленью. Вино?

— Я обычно не… — начала Чанна.

— Разрешите мне предложить? — У их столика появился Мартьян. «Действительно появился, — подумала Чанна, — словно возник из подпространства». — В качестве аперитива полбутылки Монраш девяносто седьмого года. Затем, со вторым блюдом — Осборг урожая восемьдесят пятого. Я открою бутылку сейчас, чтобы вино подышало.

— Да, конечно, — кивнула Чанна, вздохнув от предвкушаемого удовольствия. — Знаешь, я мечтала побывать в «Периметре» еще с тех пор, как мне сказали, что SSS-900 станет…

— Теперь S-900-C, мисс Хэп.

Чанна вспыхнула.

— …станет следующим местом моей работы.

Принесли первое блюдо. Розовые кольца грумонов дымились на горке желтого пряного риса, с одной стороны блюда стояла соусница. Чанна сделала глоток охлажденного вина с легким запахом фиалок, а затем зацепила кончик одного грумона вилкой с двумя зубцами.

— Я действительно сделала сегодня кучу дел, — пробормотала она для самоуспокоения. Потом открыла рот и…

Разбитую в пух и прах армию Конфедерации разбросало по лесам и прериям севернее Индианаполиса. Горящий город у нее в тылу закрывала дымовая завеса, высоко поднимавшаяся в небо. Дизельные установки хрюкали, как свиньи, а зарытые в землю и стреляющие прямой наводкой танки — часть из них была подбита во время боя — и двенадцатифутовые орудия расположились за сараями и горящими руинами фермерского дома. Девяностомиллиметровые стволы танковых орудий были развернуты в сторону колонн измотанных союзников, растягивающихся на фланге, там, где они пытались прорвать фронт. Подбитые боевые машины пехоты вставали на дыбы на своих гусеницах, а когда эти монстры взрывались под интенсивным артиллерийским огнем, воздух наполнял горький запах кордита. [6] Ряды голубых хаотично смешивались, когда трассирующие снаряды и артиллерийский огонь заставляли гусеничную технику взрываться, превращаясь в горящие пурпурные шары. Танк северян был подбит, башня, кружась, как осенний лист, отлетела метров на сто.

За техникой следовали длинные колоны солдат в серой форме, наступавших с полуавтоматическими ружьями на изготовку. Там и сям виднелись офицеры с саблями, а «звезды и перекладины» [7] развевались над зданием штаба.

— Пора! — скомандовал генерал Фицрой Ансон-Хью Бьюгард III в громоздкий микрофон, свисающий с его танкового шлема.

Танк командира располагался немного позади передних танков, на склоне холма, а генерал стоял, высунувшись из башни по пояс. Эта башня вращалась — сооружение из толстой брони неслышно двигалось на прочной опоре. Пушка палила, и ее вспышки, обжигая глаза, мешали генералу обозревать поле боя, точно так же, как и залпы орудий у него над головой. Внизу, на дороге, сгустки черной грязи в форме тополей то и дело вздымались к небу. Новый взрыв потряс землю, заставив тяжелую машину закрутиться, как детскую игрушку, на которую нечаянно наступили: ходовая часть танка командующего была выведена из строя самодвижущейся установкой северян.

Генерал кивнул.

— Теперь уже ничто не остановит нашего прорыва к озерам, [8] — сказал он. Ничто не могло помешать их соединению с британским гвардейским бронетанковым корпусом, продвигающимся на юго-запад из оккупированного Детройта, и разрезать союзные штаты на две части…

— Сдаюсь, — сказал Флориан Гаски, поднимая визуальное устройство своего игрового шлема. Он тяжело вздохнул и потянулся за пивной кружкой, а потом оглядел каюту, словно удивленный тем, что находится там, в одиночестве, наедине с Симеоном, часто моргая, чтобы выбросить из головы мысли о войне и мире, которых никогда не было. На лице с густыми бровями блестел пот, Гас усиленно разминал мышцы спины, пытаясь снять напряжение.

— Ты можешь доиграть до конца, — предложило изображение Симеона с экрана над столом.

— При такой ужасной позиции?! В этой партии ты разгромил меня уже дважды, играя и за южан, и за северян.

— Я могу дать фору, — предложил Симеон со значительно меньшим воодушевлением, как заметил Гас.

Поэтому он кивнул. В последний раз ему удалось разбить Симеона в игре «Поход Цезаря против Роммеля», [9] выступая на стороне Карфагена, когда Симеон командовал копьеносцами Цезаря, выступавшими против бронетанковых войск. Но даже тогда Гас понес ощутимые потери.

— Где она? — поинтересовался Гас. Переспрашивать, о какой даме идет речь, было совсем не обязательно.

— Обедает в «Периметре».

Гас вытаращил глаза от удивления.

— В «Периметре»? Это же вся ее зарплата. — «Периметр» посещали только два вида гостей: богачи и космические бродяги, желающие за одну ночь спустить полугодовой заработок.

Симеон рассмеялся.

— Не придирайся: она почетный гость заведения. И Пэтси тоже с ней.

— Ну да, Пэтси она нравится, — прокомментировал Гас, и по его голосу было понятно, что он пытается вспомнить недостатки Пэтси, которые не замечал в прошлом. — А ты можешь подсмотреть за ними?

— Угу.

— Что они там делают?

— Болтают.

— Про нас?

— Не знаю. Я их не слушаю. А теперь они смеются.

— Наверняка они обсуждают нас, — мрачно констатировал Гас.

— Ну, Гас, давай вернемся к игре.

В голосе Симеона звучало откровенное раздражение. Гас потянулся за шлемом, но потом замер, и язвительная ухмылка исказила мужественные черты его лица.

— А не пришло ли время объявить учебную тревогу? — задумчиво спросил он.

— Мы же только что ее объявляли. Часа четыре назад, помнишь?