— Фу! Я рад, что с ней все обошлось.

— Вау, не слишком ли много сантиментов? Прибереги их для следующего случая.

Гаски кивнул. «На станции Чанна вела себя как редкостная сука, — подумал он, — но, как только дошло до дела, она оказалась на своем месте». А это было самым страшным, что угрожало SSS-900 с тех пор, как он жил на ней. «Вернее, SSS-900-C», — напомнил он самому себе.

— Не буду расточать их, — сказал он. — Я никогда не уважал тех, кто командует, находясь в тылу.

Пэтси рассмеялась:

— Эй! Нам должны обеспечить замечательный отдых во время лечения — нечто сногсшибательное. Мы можем провести его вместе. — Последняя фраза прозвучала как вопрос.

— Раз уж две такие большие частицы, как мы с тобой, по-прежнему притягиваются друг к другу, как только все закончится, Пэтси, я приглашу тебя куда-нибудь.

— Хо-хо! — восторженно закричала она.

«М-да, это моя основная база!» — подумал Гаски. После тридцати месяцев их ритуальное спаривание стало таким же привычным и удобным, как и военные игры с Симеоном. «И так и будет продолжаться, если я действительно не заболею и меня не начнет тошнить от госпиталя». Доктор Чаундра уверен, что лечить надо быстро. В определенных кругах про него болтали: «Уж Чаундра или залечит до смерти, или вылечит».

— Мне нужно что-нибудь выпить, — грустно пробасил он.

— Я позабочусь об этом, — заверила его Пэтси.

Чанна проснулась от надрывного воя.

«Двигатели! — подумала она. — Я еще торчу в этом плавучем гробу! Надо побыстрее выбираться отсюда!»

Вздохнув, она подняла голову, но с душераздирающим стоном уронила ее на подушку. «От такой головной боли можно умереть, — подумала она, — вряд ли кому-то довелось испытать такое».

Потолок над головой, как и ширмы вокруг нее, был бледно-голубым. На столе у кровати стояла ваза с цветами, а с другой стороны — портативный компьютер с целой кучей оборудования, спокойно вещающего что-то и время от времени берущего пробы из ее тела. Ее рабочий комбинезон, гетры, жакет и пояс висели на вешалке, стоявшей в ногах у кровати. Воздух был пропитан легким приятным ароматом кедра.

«Корабельный госпиталь», — подумала она. Его обстановку невозможно было перепутать ни с чем.

Завывания по-прежнему продолжались, иногда чередуясь с громкими криками. «Я надеюсь выжить хотя бы затем, чтобы убить того, кто так орет».

— Кто это? — наконец спросила она.

— Ах, Чанна, — сказал Симеон голосом нежным, как весенняя капель.

Чанна вздохнула и снова закрыла глаза. Это принесло некоторое облегчение, к тому же ее тело уже стало понемногу привыкать к тому, что она жива, а опасность миновала. А это всегда нелегко тому, кто сильно сомневался, удастся ли ему проснуться вновь.

— Поздравляю со вторым рождением, — раздался спокойный голос с легким акцентом — казалось, его обладатель пел. Послышались чьи-то шаги.

Открыв глаза, она увидела, что над ней склонился доктор Чаундра. Выражение его лица было сугубо профессиональным — своего рода антисептическая улыбка, ничем не напоминавшая о том вдохновении, с которым он рассказывал о своей профессии на вечеринке. Чанне удалось справиться с такой сложной задачей, как улыбнуться и сморщиться одновременно.

— Голова, — сказала она каркающим голосом, с трудом поднимая дрожащую руку, чтобы растереть лоб.

— Это вам поможет, — сказал доктор. Он поднес шприц к ее горлу, прямо под ухом. Что-то зашипело, и она почувствовала, как под кожу вливается холодная жидкость.

Боль, разрывавшая ее голову, отступила почти мгновенно.

— Отлично! Мне уже гораздо лучше. — Чанна облизала пересохшие губы.

— Нет, я просто блокировал болевые ощущения, — педантично заметил врач. — Повреждение органических тканей минимально, но для полного выздоровления потребуется еще несколько дней.

— А пить мне можно? — Она необыкновенно выразительно подняла брови.

Чаундра налил из стоявшего у кровати графина стакан воды, вложил туда соломинку и передал ей. Она жадно высосала через соломинку весь стакан, не забывая о том, что ее голова лежит на подушке, и отдала ему пустой стакан.

— Еще, — попросила она. Он вновь наполнил стакан, а она почти моментально осушила его. Вновь раздались завывания. Чанна нахмурила брови: — Кто так тяжело ранен?

Лицо врача исказила гримаса.

— Это одна из тех, кого мы эвакуировали с корабля, — к ней первой вернулось сознание. Мы даже не знаем, кто она. Она ни на что не реагирует, только кричит с тех пор, как очнулась. Отвечу и на второй вопрос: нет, она совсем не тяжело ранена. Она пострадала от нехватки кислорода, и, возможно, это вызывает у нее такие же головные боли, как у вас. Кроме того, в результате резкого торможения у нее пошла кровь из носа.