Шрифт:
— Итак? Какое решение ты приняла? — спросил Леон.
Сейди покраснела, подумав, что он каким-то образом прочитал ее мысли, но потом вспомнила, что он ждет от нее ответа на свое приглашение. Она хотела отказаться, но губы не послушались.
— Да, спасибо. Я с удовольствием присоединюсь к тебе.
— Отлично!
Леон улыбался ей так, что ей захотелось обвить его шею руками и поцеловать каждый миллиметр этих теплых мужских губ.
Сейди поспешно отвела взгляд от его рта, стараясь сосредоточиться на окружающем интерьере.
— Черт, Сейди, ты перестанешь смотреть на меня так? — услышала она голос Леона. — Если нет, мне придется поцеловать тебя, и предупреждаю, на этот раз я не ограничусь поцелуем…
Девушка вспыхнула.
— Во сколько встретимся утром? — пробормотала Сейди.
— Мне кажется, разумно будет, если мы позавтракаем вместе.
— Вместе?
— Я имею в виду в ресторане, разумеется. Если конечно…
— О, в ресторане. Можно. Так во сколько?
Сейди размышляла, известно ли Леону, как ей хочется набраться смелости, чтобы просто обвить руками его шею, встать на цыпочки и, прижавшись к нему всем телом, поцеловать в губы. Знает ли он, что она мечтает о завтраке в постели?
Этот разговор мог завести слишком далеко. Сейди решительно достала ключ из сумочки.
Десять минут спустя, в уединении своей комнаты, Сейди убеждала себя, что поступила правильно, не пригласив Леона на чашечку кофе.
Она снова увидит его утром. С этой мыслью, в мечтах о чувственном наслаждении, она очень быстро уснула.
Глава пятая
— Обожаю женщин, которые едят с аппетитом.
Сейди смущенно улыбнулась, когда Леон одобрительно кивнул.
Он позвонил ей в семь утра и, поинтересовавшись, проснулась ли она, предложил встретиться в ресторане в восемь.
— Проснулась? Ну конечно же я проснулась. Вообще-то я была в душе, — выпалила Сейди.
На том конце провода возникла небольшая пауза, а потом Леон снова заговорил голосом тягучим, как мед:
— Лучше бы ты мне этого не говорила, Сейди!
Он не произнес больше ни слова, но девушка и так поняла, что он представил ее обнаженной. Его хриплый голос красноречиво свидетельствовал об этом.
При мысли о том, как они занимаются любовью в душе, Сейди зарделась, ощутив мощный прилив желания.
Повесив трубку, она оделась в белоснежную рубашку и бежевые брюки, взяла с собой кремовую сумку и солнечные очки и вышла из комнаты.
Леон ждал ее в фойе отеля. Как и она, он был одет просто, но со вкусом.
— Прекрасно, — одобряюще улыбнулся он ей. — Я рад, что ты так удобно оделась. Дом находится довольно далеко от города. Там есть бассейн и окна выходят на море, но я снял его, прежде всего, из-за его уединенного расположения.
Насладившись фруктами, Сейди потянулась за круассаном и спросила Леона:
— Рауль говорил, твоя компания, помимо парфюмерного дома, также покупает наш фамильный дом в Грасе?
Девушка не могла удержаться от мысли, насколько это известие расстроило бы бабушку. Она всегда говорила Сейди, что, несмотря на переезд в Англию, очень скучает по дому своего детства. Сейди была тогда слишком молода, чтобы понять, что бабушка переступила через собственную гордость и возобновила общение с братом только из-за возможности изредка бывать в Грасе.
— Пойми, Сейди. Этот дом — фамильное наследие. Когда твой дед спас меня от немцев и увез в Англию, я и подумать не могла, что никогда не вернусь в Грас. Отцу было бы так больно узнать, что творит мой брат.
Сейди всегда старалась найти слова, чтобы утешить бабушку, но ее тоска по Грасу была слишком сильной.
— Да, это одно из условий сделки, — кивнул Леон.
— Как ты поступишь с домом? Оставишь себе или продашь?
— Еще не решил. В любом случае это решение буду принимать не я один. А что? — спросил Леон, наградив девушку проницательным взглядом.
— Да так, ничего, — тихо отозвалась Сейди. Несмотря на недавний поцелуй, она еще не чувствовала себя духовно близкой ему настолько, чтобы говорить с ним о своей бабушке.
Любой, кто не знал бабушку, мог посчитать ее упрямство глупым и осудить за отказ помириться с братом. А по причинам, скрытым в глубинах подсознания, для Сейди стало очень важным, чтобы Леон тепло и по-доброму относился к ее бабушке, которую она так горячо любила. В конце концов, как можно отдать свое сердце мужчине, который не способен почтительно относиться к твоей семье?