— Нужно полагать, капитан, что по какой-то причине Бриггс с командой покинул на шлюпках свое судно, и покинул очень быстро… На «Целесте» нет секстанта, хронометра и, кроме журнала, никаких судовых документов! Самое непонятное — это компас… Он валяется разбитым на корме у штурвала, а нактоуз сдвинут с места. Как мог Бриггс уйти на шлюпке, не взяв с собой компас?

— Да, хорошо, если еще ушли, — сказал Морхауз, — а если это пираты, Оливер? Помните, что в шестьдесят девятом эти негодяи сделали с «Вечным Жидом»? Тогда они не пожалели даже юнгу…

— Капитан, я не думаю, что на «Целесте» побывали пираты. Для них судно, груженное чистым спиртом, — настоящий клад! К тому же все ценное оказалось нетронутым, даже деньги Бриггсов и золотые украшения его жены. Что-то не похоже на пиратов…

— Все равно, Оливер, на «Целесте» случилось что-то серьезное. Я знаю Бриггса, он не станет просто так рисковать жизнями жены и двухлетней дочери. С ребенком в шлюпке, да еще при таких ветрах, как теперь… Говорил я ему в Нью-Йорке: «Не бери с собой жену в этот рейс, не время для прогулок в Италию!»

— Да, капитан, — согласился Дево, — зимняя Атлантика не для женщин. — И, помолчав, добавил: — Когда я был в каюте Бриггса, мне в голову пришла мысль о том, что «Целеста» вообще несчастливое судно. Вы помните, должно быть, сэр, что в шестьдесят втором, когда «Целеста» совершала свое первое плавание со Спенсера в Уиндзор, ее капитан исчез. Тогда так и не узнали, куда он делся…

— Знаю, Дево, помню эту историю. «Целеста» действительно несчастливый корабль. Ведь после этого, если не изменяет мне память, в шестьдесят седьмом, когда ее уже продали американцам, она выскочила на камни возле мыса Бретон. Да… зря Бриггс принял командование этой дьявольской бригантиной!

— Ну, ничего, сэр! Я надеюсь, что с Бриггсом и его людьми ничего не случится. До Азор-то рукой подать!

— Будем надеяться, дорогой Дево, что все кончится хорошо. Может быть, они даже уже в Гибралтаре, — повеселел Морхауз и после некоторого молчания твердо сказал:

— Пусть «Целеста» будет кораблем хоть самого сатаны! Пусть! Но теперь это наш приз, милый Оливер. Сколько, вы говорите, там бочек? Тысяча семьсот, кажется? А? — капитан вынул из ящика стола лист бумаги и карандаш, начал считать. — Так… Это, Дево, не керосин! Это чистый спирт! Да еще судно, и не какая-нибудь рухлядь, а «Мария Целеста», красавица, после капитального ремонта, с новой медью на днище!

— Сэр, на какую долю я могу рассчитывать? — тихо спросил штурман.

Морхауз бросил взгляд на ровные столбики цифр, посмотрел в упор на штурмана и, делая ударение на первом слове, ответил:

— Если вы согласитесь привести бригантину в Гибралтар, за мной двадцать пять процентов от страховой премии — одной пятой стоимости груза и судна.

— Да, сэр, но ведь это же риск. В трюмах полно воды, почти голые реи, даже компаса нет… — начал Дево.

— Я повторяю: двадцать пять процентов, и ни пенса больше! Если это вас не устраивает, я пошлю второго штурмана.

— Хорошо, сэр! Я согласен. Сколько человек вы мне можете дать? — спросил оробевший штурман.

— Возьмите боцмана и Бета Свенсона. Вот вам мой личный компас, попросите у Макдональда секстант, он исправен и лучше вашего. На «Целесте» найдите второй комплект парусины, вооружите фок и следуйте в Гибралтар, — сказал Морхауз.

Вечером 7 декабря 1872 года «Дея Грация» отдала якорь на рейде Гибралтара. На следующее утро сюда благополучно прибыла и «Мария Целеста».

Дево был восхищен замечательными мореходными качествами бригантины: судно прекрасно слушалось руля, было легким на ходу и могло очень круто идти к ветру. Однако как ни старался штурман «Деи Грации» проникнуть в тайну бригантины, выяснить что-либо новое ему не удалось. Перебирая в уме вереницу самых странных, почти невероятных фактов и обстоятельств, предшествовавших встрече «Деи Грации» с покинутой людьми бригантиной, штурман не мог сделать сколько-нибудь логичного заключения. Но тем не менее он с нетерпением ждал момента, когда владелец «Марии Целесты» выложит Морхаузу вознаграждение. Штурман мечтал о собственном корабле.

На следующий день по прибытии в Гибралтар капитан «Деи Грации» сделал официальное заявление местным властям о спасении «Марии Целесты», обнаруженной им в океане. Американский консул в Гибралтаре по телеграфу известил о случившемся владельца бригантины и компанию, в которой она была застрахована.

Королевский юрисконсульт в Гибралтаре Солли Флуд, исполнявший одновременно обязанности и главного прокурора города, назначил для разбора дела специальную комиссию, куда вошли чиновники адмиралтейства, капитаны английских военных кораблей, инженеры-кораблестроители и юристы.