– А вы?.. – задала я незаконченный вопрос.

– Я, как личность, являюсь адептом Силы уже очень давно. Много лет назад ко мне вот так же пришел человек и за один вечер перевернул все мое мироощущение. Сейчас в мои обязанности, кроме всего прочего, входит заключение Договоров Силы, подготовка новых адептов к инициализации, подбор наставника, а также проведение необходимых действий при расторжении Договора. Но это, последнее, в моей практике случалось совсем нечасто.

5

Тут вечерний гость сделал паузу, и я, наконец, нашла, что сказать внятного.

– А откуда мне знать, что вы действительно тот, кем хотите казаться? Сейчас каждая газета пестрит объявлениями… – Я взяла телевизионную программу. – Вот, смотрите: «Мария Шерханова, унаследовавшая все силы Темной и Светлой магии. Без греха проведет не просто работу, а моментально: устранит соперницу; вернет искреннюю любовь мужа; отошлет врагам насланные порчи; сделает бизнес непоколебимым; поставит единственную в своем роде именную защиту, которая в ее роду переходит из поколения в поколение. Шерханова исполнит все ваши желания в самые короткие сроки, с самыми надежными гарантиями со дня обращения, – мой гость сухо улыбнулся. – Вам смешно? Мне – не очень.

– Я вас понял. Такой или подобный вопрос задают всегда, и коль скоро теперь вас уже можно считать моей ученицей, я имею ряд полномочий, дабы рассеять ваши вполне понятные сомнения. Как там было написано? «Мария Шерханова, унаследовавшая все силы Темной и Светлой магии без греха?» Нет ли у вас, случайно, ненужного стекла или деревянной доски?

– Бутылка подойдет?

– Бутылка… ладно, давайте бутылку. Получится не так наглядно... Да, будьте так любезны, чтобы уж «без греха», принесите еще и ведро для мусора.

Я так поразилась, что молча сходила на кухню, достала из-под стола пустую пивную бутылку из кучи, которую Женька так и не удосужился выбросить после вчерашнего застолья, прихватила мусорное ведро и принесла все это в комнату.

– Вот все, что вы просили.

– Без этикетки! Хорошо. Смотрите, – мой новый знакомый поддернул рукава пиджака и рубашки, показал мне свои совершенно чистые и пустые руки. Затем он взял бутылку поперек левой рукой и поднес ближе ко мне, расположив ее прямо над ведром. – Смотрите!

Затем он произнес какие-то непонятные слова. Почти сразу бутылка начала издавать потрескивание и быстро покрылась сетью трещинок, которые, как морозные узоры, расползались по стеклу от его ладони. Потом отпали и свалились вниз горловина и дно, а вся оставшаяся часть бутылки рассыпалась на множество мелких осколков. Все это ссыпалось в ведро.

– Убедительно? – спросил он, аккуратно стряхивая мелкие осколки стекла, приставшие к его покрасневшей ладони. – Теперь вы мне верите?

– Ну, это, может быть, трюк. Возможно, вы просто сильно сдавили бутылку, или знаете какой-то прием, позволяющий…

– Так. Хорошо. Давайте доску!

– Какую доску? – не поняла я.

– Деревянную, какую не жалко. Лучше – неокрашенную. Только быстро.

– Для резки овощей – годится? Еще не пользованная.

– Вам она не очень нужна? Доска будет испорчена.

– Да чего уж там, у меня еще есть.

– Давайте.

Я проворно принесла из кухни совершенно новую деревянную доску для резки продуктов. С тех пор, как мне привезли из Израиля пластиковую, эту я так и не освоила. На ней даже бумажка сохранилась.

– О, новенькая. Смотрите внимательно, это будет уже последний аттракцион на сегодня.

С этими словами мой гость положил доску себе на колено, а сверху прижал ее растопыренной пятерней левой руки и снова что-то сказал. Сначала ничего особенного не происходило. Потом из-под ладони показались струйки дыма. Скоро дымный ореол оконтурил всю ладонь и запахло пригорелым деревом. Когда он убрал руку, на ровной фанерной поверхности бурел след его кисти. След дымился. Такие следы дети любят оставлять зимой на заледенелом морозном стекле в троллейбусе или автобусе. Но тут след был прожжен на фанере!

Я до того удивилась, что села на задницу.

– Вот вам эдакий сувенир, – сказал он и протянул мне доску. – Держите!

Взяв ее в руки, я с подозрением стала трогать указательным пальцем обгорелый участок. Я не верила своим глазам. Потемневшее дерево было еще горячим и издавало характерный запах жженой древесины. Мой палец испачкался бурым. Тем временем адепт, тихонько чертыхаясь, раскрыл свой портфель, и стал извлекать оттуда какие-то баночки и коробочки. Только сейчас я заметила, что вся ладонь его левой руки стала пунцовой, как будто он приложил ее к раскаленной сковороде.