– С тобой и твоим братом? – оживилась я. – Очень хочу. Но не могу. Родители меня ни за что не отпустят.

– А ты скажи, что у меня ночуешь! – предложила она.

– Посмотрим… – неуверенно протянула я.

Кажется, я уже упоминала вскользь, что мне ни разу в жизни не доводилось бывать в ночных клубах. «Айвенго» – не в счет, ведь были мы там днем и никакой развлекательной программы не застали.

Лизка подкрашивала перед зеркалом глаза и время от времени самодовольно подмигивала собственному же отражению, словно находилась с ним в каком-то тайном сговоре. А мне вдруг стало обидно – эта красивая непосредственная девчонка, непоседливая и взбалмошная, как весенний сквозняк, могла бы стать моей подружкой. У меня ведь не было особо близких подруг – а все из-за моего роста. Не так-то просто дружить с теми, кто ниже тебя на две головы. В школе я не пользовалась особенной популярностью, а здесь вдруг выяснилось, что мой рост – это не уродство, а преимущество. Моя жизнь могла бы стать другой – она была бы наполнена совершенно иными людьми и событиями. Но нет, ничего не получится, и все из-за моих родителей, которые, как два безмозглых страуса, прячут голову в песок и не желают видеть жизнь такой, какая она есть.

– Ну так что, пойдешь? Мы собираемся в «Пропаганду», это модный клуб.

И я, сама не ожидая от себя подобной смелости, решительно ответила:

– Пойду! Совру родителям, что иду к тебе ночевать. А ты в крайнем случае подтвердишь по телефону.

– Заметано! – радостно согласилась Лизка.

Лизкин старший брат был чем-то похож на юного Элвиса Пресли, притом звали его Данилой («Можно просто Даня», – сказал он) – и этот диссонанс между внешностью и именем показался мне трогательным. Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда. Но какая-то искорка между нами, безусловно, проскочила. По крайней мере, он произвел на меня сильное впечатление – когда Лизка, подтолкнув меня вперед, сказала: «А вот это моя новая подружка Настя!», мои ладони вдруг вспотели. Я испугалась: а вдруг он заметит это во время рукопожатия и подумает, что у меня всегда такие липкие руки?

Было ему лет двадцать пять. Высокий, зеленоглазый, с фигурой профессионального атлета.

– Настя, значит. – Усмехнувшись, он старомодно поднес мою потную ручонку к губам. Сначала я подумала, что он просто издевается. Ведь никто из представителей сильного пола никогда так на меня не смотрел.

– Ну что, идем, дамы и господа! – засуетилась Лиза, оттеснив меня от брата. – А то после одиннадцати будет сложно пройти в клуб, там же фейсконтроль!

– Ничего, с двумя такими красавицами мне везде вход открыт, – сказал Данила, по-прежнему не спуская с меня глаз.

Я почему-то чувствовала себя полной дурой и, чтобы скрыть смущение, принялась энергично рыться в сумочке.

Не буду рассказывать, чего мне стоило отпроситься у родителей на целую ночь. Отец ушел в кухню, театрально хлопнув дверью, мама талантливо разыграла приближающийся сердечный приступ. Полтора часа они совещались по телефону с Лизой – не знаю, о чем можно было столько договариваться. В какой-то момент мне даже показалось, что наша веселая затея находится под угрозой срыва. Лизка могла не выдержать напора моих энергичных родителей и проговориться. Но моя новообретенная подружка держалась стойко, как японский самурай. И в конце концов после тысячи оговорок («Обязательно позвонишь нам, когда придешь!», «Никаких сигарет!», «Никакого алкоголя!», «Никаких мальчиков!») заветное разрешение было наконец получено.

Правда, осталась одна проблема – у меня не было красивой одежды, такой, в которой можно было бы появиться в ночном клубе. Конечно, имелось вечернее платье, похожее на огромный кремовый торт, – оно сплошь состояло из переливающихся атласных слоев, кружевных нижних юбок и многочисленных бантиков, но что-то подсказывало мне, что такие платья уже давно никто не носит.

В итоге я надела обычные голубые джинсы и старенькую черную футболку – я из нее давно выросла, так что с почтительного расстояния она производила впечатление актуальной обтягивающей маечки. Как ни странно, выглядела я не так уж плохо. «Возьму у Лизки косметику и как следует накрашу глаза!» – удовлетворенно думала я, прощаясь с родителями…

– Значит, ты, Настя, тоже будущая топ-модель? – Данила взял меня под руку.

Лиза тут же пристроилась к нему с другой стороны. Вообще, мне показалось, что она ревнует ко мне собственного брата. Хотя, наверное, я, как всегда, все преувеличиваю.

– Не знаю… – ничего остроумного в голову, как назло, не приходило, – но очень хотелось бы.

Он рассмеялся, будто услышал от меня не банальный ответ, а смешную шутку.

– Лизка вот с детства мечтает стать топ-моделью. – Он толкнул свою сестру в бок, та кокетливо взвизгнула. – Ее любимое занятие – смотреть модные показы и выискивать недостатки во внешности манекенщиц. Клаудия Шиффер у нас на лошадь похожа, у Наоми Кэмпбелл, оказывается, глупый взгляд…

– Он все врет! – весело воскликнула Лизка.

– Надо же, вы совсем не похожи, – сказала я, чтобы хоть как-нибудь поддержать разговор, – а какая у вас разница в возрасте?

– Одиннадцать лет. Но у нас отцы разные. А у тебя есть братья, Настя?

– Нет, я совсем одна.

– Да ну! – улыбнулся Данила. – Никогда не поверю, что такая красотка может быть одинокой.

Понимаю, в его словах не было ничего особенного. Кто-то наверняка скажет: не слишком остроумное грубое заигрывание провинциального донжуана, рассчитанное на неприхотливых серых мышек. Так-то оно так, но ведь мне и такого никогда слышать не приходилось.

– Ну а ты? – спросила я. – Ты чем занимаешься?

– То тем, то этим, – уклончиво ответил Данила.

– Он компьютерщик, – ответила за брата Лиза, – и ничего не понимает в шоу-бизнесе. Так что ты, Настя, не обращай на его слова внимание.

Вяло переговариваясь, мы дошли наконец до дверей «Пропаганды». Вход караулили два охранника в одинаковой форме. Мне показалось, что они смерили меня весьма подозрительным взглядом. Я даже немного приуныла – а что, если Лизку и Данилу пропустят внутрь, а меня остановят? Вот будет позор!