— Славка! Я по голосу чувствую… не вздумай сделать какую-нибудь глупость!

— Конечно.

— Никаких "конечно"! Где ты находишься?

Я снова открываю глаза.

— Где я нахожусь?

— Мы в городе, улица… — начинает Алила, но Станти вдруг её прерывает:

— Зачем тебе это?

И с ним я смеялась ещё вчера?

— Пап, лучше скажи, где ТЫ, Федька приедет.

— Вздор! — восклицает Алила. — Улица Космонавтов, дом двенадцать, последний этаж!

— Я слышал, — говорит папа. — Я сейчас буду.

— Хорошо, — я кладу трубку через плечо. Взгляд натыкается на Станти.

— Твой отец сейчас приедет? — спрашивает он.

Я киваю.

— Он — сын нашего последнего короля?

Кивок.

— А ты — принцесса.

Кивок.

— А я в тебя почти влюбился.

— Хорошо, что всё же не, — равнодушно говорю я.

Я встала и вышла из комнаты.

Окно на кухне открылось легко. Я неуклюже забралась на подоконник, достала заткнутый за пояс пистолет и взвела курок. Валяться с переломанными конечностями на асфальте мне не хотелось. А вот полетать напоследок…

Я чуть оттолкнулась и нырнула в пустоту, раскинув руки и чувствуя, как ветер скользит по щекам… и вдруг что-то пережало меня поперёк, в сумеречном воздухе надо мной словно хлопнул парус, меня рвануло вверх, и пистолет выскользнул из руки, стукнулся дулом о правую туфлю и улетел вниз. Я подняла голову и увидела огромного чёрного с серебром змея — он осторожно держал меня в когтях левой передней лапы. Неодобрительно качнул головой, сверкнув на меня рубинами глаз, и взмахнул огромными крыльями, поднимаясь.

Он сделал круг и аккуратно сбросил меня на крышу соседнего дома. Приземлился сам и стал высоким мужчиной с резкими чертами лица, прямыми чёрными с проседью волосами и алыми глазами.

Просто дрогнул воздух, и он стал человеком.

Подошёл, взял меня за плечи, и мне вдруг стало очень спокойно.

— Время лечит, — сказал он хрипловатым голосом. — Особенно, когда его так много, как у нас с тобой, дорогое дитя.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб. Я почувствовала, что засыпаю, и с облегчением качнулась в его мягкие объятья, ткнувшись лицом в серебристые заклёпки на чёрном кожаном плаще, и откуда-то зная, что теперь он обо мне позаботится, а значит, можно больше ни о чём не думать.

Мои глаза закрылись, и я погрузилась в темноту, заботливо укутавшую меня пушистым тёплым одеялом.