Видишь, что хотя и во всем есть и всеми причаствуется Божественное, но только в святых Оно пребывает вполне, и только ими вполне причаствуется? И, таким образом, верно и истинно, что как один у нас Бог истинный, хотя многие являются и называются богами; и как один только возвещается у нас воистину Сын Божий, поскольку Он — Единородный, хотя многие являются и называются сынами Божьими, — так же и одни лишь святые называются причастниками Божьими и причастниками Христовыми, хотя многие — вернее, все — причащаются Бога. Невозможно бо , – говорит Павел, – просвщенныхъ единою и вкусившихъ дара нбеснаго, и причастниковъ бывшихъ Духа Святаго … [299] , [говорит] совершенно [так] как если бы прежде они не были причастны. И Господь обещает прийти и сотворить обитель у возлюбивших Его и возлюбленных Им [300] , совершенно [так] как если бы прежде не был с ними и не обитал в них. Итак, подобало, чтобы весьма уподобились Богу обоженные, и Сыну по природе — усыновленные. Так что как Бог – един Сый, един Живый, един Свят, един Благ, единъ имеяй безсмертiе, во свт живый неприступнмъ [301] , хотя многие и существуют, и живут, и святы и благи, и бессмертны, и обитают в свете и во стран живыхъ [302] , — так и одни лишь святые суть причастники Божии, хотя и все [Его] причащаются.

Не кажется ли тебе, что столь великого различия в причастии достаточно, чтобы причастие живущих божественно мы представляли нетварным, даже если бы Павел и не сказал: живу не ктому азъ, но живетъ во мн Христосъ ? [303] Даже если бы и Максим не сказал также о Павле и подобных ему, что они «не носят в себе временную жизнь, имеющую начало и конец, но божественную и вечную [жизнь]вселившегося [в них] Слова» [304] ? И еще: «Божественная и непостижимая жизнь, если даже и дает наслаждение собой причащающимся ее по благодати, то не дает постижения; ведь она всегда – даже в причастии наслаждающихся ею – пребывает непостижимой, поскольку по природе как нерожденная обладает беспредельностью» [305] . И еще: «Даруя в воздаяние послушным Ему нерожденное обожение» [306] ; нерожденным же обожением называется «воипостазированное по виду воссияние, которое не имеет рождения, но непостижимое явление в достойных» . [307]

А великий Афанасий говорит: «тем, что мы называемся причастниками Христовыми и причастниками Божьими, показывается [пребывающее] в наспомазание [308] и печать, не сущим от природы [вещей] сотворенных [309] ». И еще: «сие есть человеколюбие Божие, что для кого Он был Творцом, для тех по благодати делается потом и Отцом — когда сотворенные люди приемлют въ сердца своя Духа Сына, вопиюща: Авва, Отче! [310] А иначе, они не сделались бы сынами, будучи по природе тварными, если бы не приняли Духа сущего по природе и истинного [Сына]. Поэтому и Слово плоть бысть [311] , чтобы человечество сделать способным воспринять Божество» [312] . И еще: «Как апостолам Дух и сила Всевышнего были обещаны, так же и Деве» [313] . А великий Василий говорит: «Стать посредством [принятия] Духа Святого общником благодати Христовой, наречься чадом света, причаститься вечной славы» [314] . И еще: «То, чему Дух Святой сообщил вечное движение, стало святым животным. Когда же вошел в человека Дух, то он, бывший до того землей и прахом, получил достоинство пророка, апостола, ангела, бога [315] » [316] . И еще: «Не рабское приняв, делается раб сыном, и не причастием рабского получает свободу называть Бога отцом» [317] . И еще: «Причастны Творца те, что [созданы] по Его образу; бывает же сие посредством Духа. Ведь все сотворенное по сравнению с Богом жалко и по тварной природе лишено славы Создателя, если оно не причащается Божества. Недостойная же басня о Боге – будто Он пренебрегает творением, словно нагим и покинутым Им. Однако творение не настолько жалко, а Бог не настолько бессилен, чтобы не ниспослать созданиям святое причастие [318] » [319] . И еще: «нова, опять же, тварь [320] , причащающаяся Духа, лишившаяся же Его – обветшала» [321] ; «ведь подобает соответствовать изначальной новизне нынешнему обновлению и содействию. Значит, запечатлел, вдунув, не иной кто, нежели изначально вдунувший, но Тот Самый, через Которого Бог дал дуновение — тогда вместе с душой, ныне же в душу». [322] А Златоустый отец, воспевая благодать божественного крещения, говорит: «Тогда бысть человкь въ душу живу [323] , а ныне духъ животворящь [324] .И расстояние [между одним и другим] велико: ведь душа не подает другому жизнь, а Дух не только сам живет, но и другим подает это. Таким образом, и мертвых воскрешали апостолы». [325]

Пространнее это излагает и божественный Кирилл, опровергая и утверждающих, будто божественное дуновение сделалось для человека душой. Уже заканчивая свою речь, он говорит: «о вдунутом же от Него, несомненно, мыслится, что Оно является Его собственным, то есть, Его сущности. Как же тогда иже отъ Бога Духъ [326] преложился бы в природу души? Следовательно, животное получило душу, — говорит он, — неизреченной силой Бога и через подобие Ему сделалось, как это обычно бывает, благим, правед­ным и способным к восприятию всякой добродетели. Оно освятилось, сделавшись причастным божественного Духа, Которого и отвергло[затем]посредством греха» [327] . Где суть говорящие, что боготворящий дар Духа — это тварное и естественное подражание, а не божественная, и неизреченная, и неизреченно зарождающаяся [внутри] энергия? И заметь, что святой Максим говорит: «Обожение, как сущее превыше природы, мы испытываем, а не совершаем» [328] . И еще: «Ничто не может по природе производить обожения». [329]

Но вернемся к тому, от чего отвлеклись, и будем вести речь по порядку. Ибо ничто не препятствует нам еще сказать, что как никтоже благъ, токмо единъ Богъ [330] , так и ничто не причастно Бога, кроме одних лишь добрых из числа ангелов и тех из людей, которые таинственным образом снова приняли в свою душу божественное дуновение, отступившее в начале от Адама из-за отвержения [им] Божьего повеления. Отвергающего же эту мысль я бы охотно спросил: «Разве не [належит] всяческая необходимость, чтобы имеющее причаститься [чего-либо] другого, могло предшествовать сообразному себе причащению и сначала быть чем-либо само по себе?» Итак, существа, причастием Бога живущие чувственным, или разумным, или мыслительным образом, какого бы чувства или разума и ума сподобились, не причастившись еще Бога? Кто-нибудь скажет, что они имели лишь бытие, к которому [впоследствии] прибавились эти [способности]? Но и это [то есть, бытие] они имеют посредством причастности Богу. Ясно поэтому, что они не причащаются Бога в собственном смысле слова, но говорится о них, что они причащаются Бога как произведения Его творческой энергии и силы, как и о любых изделиях говорится, что они причастны мысли [задумавшего их] художника в виде [ее] неясного отображения, будучи [в то же время] совершенно непричастными деятельного мышления . [331]

Святые же, имея первоначально тварную природу, прилагают к ней сверхъестественное и божественное причастие — не как искусство [прилагается] к сделанному по его правилам, а как воспринимающие и усваивающие знание, наличествующее всегда, а действиемпроявляемое, когда нужно [332] — в разных видах дарований Духа. «И как [пребывающее] в нас слово, — говорит великий Василий, — так в нас и Дух: иногда оно [бывает] сердечным, когда Духъ спослушествуетъ духови нашему [333] и когда Он вопiетъ въ сердцахъ нашихъ: Авва, Отче! , [334] иногда же выражаемо языком — не вы бо будете глаголющiи, – говорит Подающий неоспоримую мудрость, – но Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ [335] . Но и как целое в частях Он должен мыслиться, – говорит он, – применительно к раздаянию дарований. Поэтому и все мы есмы другъ другу удове [336] » [337] . К тому же «и как сила зрения в здоро­вом глазу, так и действие [= энергия] Духа в очищенной душе» [338] . Поэтому он и истечением Духа называет исходящее от Него сияние.«Ибо как лежащее рядом с чем-либо блистающим цветами, – говорит он, – и само окрашивается от проистекающего в изобилии [от него] сияния, так и ясно внимающий Духу некоторым образом преобразуется [будучи возводим] Его славой к большей светлости, словно неким светом озаряемый [исходящей] от Духа истиной». [339] А тезоименитый богословию Григорий, перечислив явленные отшедшей от человеков его сестрой Горгонией [добродетели] [340] и сказав: «Я хорошо знаю, что нынешнее твое[состояние]гораздо лучше и драгоценнее видимого: глас празднующих, лик ангелов, воинство небесное, созерцание славы, чистейшее и совершеннейшее облистание иной, Всевышней Троицы, сияющей нашим душам всецелым светом Божества» [341] , — сказав это, обращаясь к ней, а затем возвращаясь и подводя итог, говорит: «Ты наслаждаешься всем тем, чего истечения имела ты еще на земле, ради искренности твоего устремления к этому» [342] . Ибо такова природа истечения, что и будучи подаваемо, оно пребывает неотделимым от подающего, не претерпевающего от раздаяния какого-либо умаления; да и как мог бы что-нибудь подобное испытывать свет из-за [испускаемого им] луча, или в свою очередь сам луч по причине [производимого им] сияния?

И не приводи мне на вид вещественных истечений. Но, очистив это слово от всякого неподобающего значения, рассмотри по возможности способ подаяния Духа достойным. Каким образом Он неизреченно воссиявает явственно всем достойным? «Как солнечные лучи, – говорит великий Василий, – заставляют облако светиться и сиять, производя в нем вид златоподобный» [343] . Помысли же и облака сии, вместилища света, через причастность к этому свету имеющими божественное ощущение этого света и как бы некие подходящие [для сего] глаза; тогда они делаются почти таким же светом и находятся в близком общении с таковым светом. Таким же вот образом и святые, став боговдохновенными и боговидными, одни вполне причащаются Бога. Они суть не только причащающиеся, но и преподающие; не только сотворенное знающие, но бывает, что они знают и нечто из еще не приведенного из небытия [в бытие]. Они не только живут, но и животворят, что для тварной силы невозможно. Подобает, однако, после демонстрации истины снова выслушать и проповедников истины, говорящих, что одни лишь только святые причащаются Бога, ибо их мы всегда выставляем свидетелями истины.

Итак, великий Василий говорит: «Очистившись от позора, которым запятнался через порок, и вернувшись к[присущей]от природы красоте, и посредством чистоты как бы возвратив царскому образу первоначальный вид — только так и можно приблизиться к Утешителю» [344] . И еще: «Святой Дух недоступен по природе, вместим по благости; все наполняет[Своею]силой, а сообщаем бывает одним лишь достойным; сообщаем же не в равной мере, но в соответствии с верой распределяя Свою энергию» [345] . И еще: «невместимого же мipoм, но одними святыми ради чистоты[их]сердца зримого чем должно почитать, или какие существуют чествования соответствующие Ему?». [346] И еще: «а Своим ученикам Господь, засвидетельствовав чистоту жизни [происшедшую в них] от Его учений, дает уже быть и тайнозрителями и созерцателями Духа» . [347] И еще: «а поправшие земное и ставшие превыше него, засвидетельствованы как достойные дара Святого Духа». [348]