Через полчаса „шкода" остановилась перед его домом, недоумевающей матери был вручен букет гвоздик – пожалуйте, госпожа, только что сорваны… – и он позволил себя увести…

– Иван, – вывела его из раздумий Эмилия.

– Что тебе?

– Ничего, – она была задета его грубым тоном.

– И я того же мнения.

– Она сумасшедшая…

– Пьяная.

И все-таки он ее защищает! – подумала Эмилия, но вслух сказала:

– С меня хватит, конец. Тома – свинья.

– Ты это ему скажи.

– Скажу обязательно…

Иван швырнул окурок и повернулся к ней.

– Поцелуй меня.

Эмилия инстинктивно отпрянула.

– Поцелуй меня, – глухо повторил он, и она почувствовала в его голосе волнение. – Больше мы не увидимся.

– Ты нездоров.

– Возможно, не всем бог дал здоровье.

Он приблизился к ней вплотную, наклонился, и их губы соприкоснулись.

– Мы ненормальные, – прошептала Эмилия.

– Возможно, Эми. Чао.

Иван бесшумно удалился.

Когда служебный лимузин доставил к кованым воротам дачи чету Вангеловых, Арнаудовы уже были почти готовы к встрече высоких гостей. Двухэтажный дом в альпийском стиле раскрыл – подобно неторопливой бабочке – деревянные створки, изнутри струилась музыка, все сверкало чистотой, трава перед верандой была подстрижена под самый корень, на ней были установлены разноцветные складные стулья и плетеные кресла. На столе в вазе стояли только что сорванные ноготки, из кухни, оборудованной в болгарско-баварском стиле, доносился веселый перезвон посуды.

Вангеловы продефилировали по газону, разглядывая стройные туи и два серебристых кедра – они первыми потянулись ввысь – усеянные цветами кусты, зеленые лужайки. Плодовые деревья изнемогали под тяжестью обильных, пока еще зеленых плодов, заросли малины, казалось, очарованные льющейся мягкой музыкой, пестрели разноцветными бабочками. Арнаудовы устроили здесь райский уголок. Так и выразился Вангелов, мужчина с белым безволосым тяжелым лицом, обращаясь к вышедшим из дома хозяевам:

– Рай, рай… Век бы отсюда не уходил!

Рядом ступала его жена, товарищ Вангелова, также дородная, с толстым слоем грима на широком лице.

– А у вас здесь с каждым разом все красивее, браво!

Обнялись, похлопывая друг друга по массивным плечам, почеломкались, в соответствии с принятым на их уровне обрядом, и расположились на террасе. Вангелов скинул свой летний полосатый пиджак, засучил рукава рубашки, взгромоздил руки на столик, отчего тот закачался.

– Гриша, дай-ка чего-нибудь холодненького, уж очень пить хочется.

Тина принесла гостю его любимую греческую анисовку со льдом. Вангелов сделал большой глоток, причмокнул, снова отпил.

– Знаете, за что я больше всего уважаю греков? Вот за этот напиток, – просопел Вангелов. – В других делах они не больно, но вот с этим питием – точно в десятку…

– У греков богатая история и культура, Стефан, – поправила его Тина. Обе женщины пригубили.

– Да не только, – вступила в разговор Вангелова, учительница литературы в гимназии. – И курорты у них есть, и товары.

Вангелов одарил жену тяжелым взглядом.

– А у нас, Цветана, что, разве нет курортов и товаров?

– Да есть, конечно…

– Не люблю, когда бьют поклоны чужим богам, это раз. Во-вторых…

– Мы не спорим, Стефан, – перебила его Тина, почувствовав неодобрительный взгляд Григора.

– Эх Тина, мы не спорим, не спорим, ан глядь – оказываемся по разные стороны плетня… Что хорошего у греков? Лани недавно ездил к ним, и честно сказать, с каждым годом у них все хуже: безработица, инфляция, американское влияние, всякие там штучки-дрючки – в поденщиков превращаются. Верно ведь говорю, а Гриша?

Арнаудов согласно кивнул, изображая на лице умудренность историческим опытом.

– Да, чтобы не забыть – с тем товарищем, землячком, все утряслось?

– Получил место замначальника конторы, – доложил Арнаудов. – Насчет прописки еще требуется помощь.

– Покумекаем, – сказал Вангелов. – Но не будем своей поспешностью ставить товарищей из Совета в неудобное положение.

Наступила пауза, и хозяйка поинтересовалась, как идет перестройка дачи. Несмотря на то, что вопрос был предварительно обдуман, разговор принял лавинообразную форму. У Вангеловых была старая дача у подножья горы, купленная в свое время у наследников скончавшегося художника. Тогда Вангелов был еще средней фигурой в министерстве – всего несколько лет прошло после его приезда из небольшого городка, расположенного неподалеку от столицы, и, по его выражению, он еще не внедрился в основы. К тому же надо было решать и квартирный вопрос – дети росли, дочка скоропалительно вышла замуж, появился ранний внук, разевавший рот в ожидании молока и перспективы. Вангелов впрягся в строительство трех квартир – двух в Лозенце и одной в восточном районе столицы, нелегкое это было дело. Но упорство и комбинативный ум постепенно сделали свое дело: безразмерные квартиры были воздвигнуты и обзаведены, долги отданы, и пробил час дачи… Ты, Гриша, ухитрился обойтись одним ребенком, может, поздно, а может, и вовремя, не без зависти говаривал Вангелов, а мы с Цветаной наштамповали детишек, теперь подавай им квартиры. Да ничего, лишь бы были живы и здоровы…