Новые вопли. Ад вознамерился поглотить останки святотатца. Ибо как иначе истолковать это чудо? Они оттащили мертвеца подальше от пламени и стали гасить пожар.

— Значит, этот человек — нечестивец, — сказал прибежавший на место событий глава медресе, указывая на труп Рафика Абд эль-Азима. — Он пытался остановить слово Божье.

Вечером весть о несчастном случае разнеслась по Кетте. Назавтра ее знала вся страна.

Два чуда в один день. Это перст Божий.

Наступила ночь. Янтарный водопад застыл, излившись на прибрежный лед. Но льдины были теплыми и мягкими, а впрочем, это оказались простыни. Да и янтарь в мерцании масляной лампы обернулся трепетным телом.

Женский голос раздался в полутьме:

— Вот и кончена моя жизнь.

— Почему?

— Поражена любовью наби, как дерево молнией, — сказала она мечтательно. — К чему жить дальше?

— Выходит, любовь несет тебя к смерти, женщина? — спросил он мягко.

— Твоя была словно нестерпимый свет, озаривший пустыню моего прошлого и будущего. Дальше я смогу жить, только думая, что вознеслась на небо в твоих объятиях, но вновь спустилась на землю.

— Неужели ты не поняла, что любовь и есть этот свет?

— Но с кем я его познаю после тебя?

Мужчина повернулся к ней:

— В каждом есть искорка божественного света. Научись видеть ее. И ищи того, в ком она сверкает ярче, чем в других.

Она улыбнулась.

— Придется не одну жизнь пройти из конца в конец, чтобы найти искру хотя бы во сто крат менее яркую, чем твое пламя.

Наступило молчание. Протянув руку к ночному столику, женщина закурила сигарету.

— Теперь я всего лишь прелюбодейка, — сказала она, выдохнув струйку дыма.

— Почему? Разве ты нарушила клятву верности?

— Нет, первая в моей жизни родилась этой ночью — в моем теле.

Рука мужчины погладила «клятву» и нежно коснулась ее груди.

— Прелюбодеями становятся только под взглядом своей совести, — заметил он.

— А теперь ты уйдешь, ты ведь сам это сказал, — опять начала женщина.

— Остерегайся чувства собственности. Это признак гордыни. Мы всего лишь прохожие.

— Кто говорит о чувстве собственности? Я буду словно вдова. Вот я и думаю, что хуже: никогда не знать счастья или же только вспоминать о нем…

— И то и другое — в голове.

— Так ты никогда не искал счастья? — спросила она, повернувшись к мужчине.

Тот улыбнулся. Имел ли возраст власть над ним? Если бы не борода, он порой мог бы сойти за совсем молодого человека.

— Я знаю, чего бы мне не хотелось, — ответил он. — Но я ведь тебе уже сказал: мы всего лишь прохожие.

— А женщину ты бы не хотел? Неужели я первая? Почему ты улыбаешься?

— Почему ты без конца ставишь слова между собой и миром? Они словно мухи… Бог дарует и цветок, и молнию. И то и другое озаряет мир. Владел кто-нибудь цветком? Или молнией? Мы даровали друг другу наши души, а плоть тут была всего лишь добавкой. Мы поступили в согласии с Божественным Духом. Подумай лучше об этом.

— Ты создан из плоти, я видела. И при этом говоришь так, словно ты только дух, — сказала она задумчиво. — Ты и в самом деле наби. Я недостойна тебя. Ты подарил мне сокровище. Ты превратил мое тело в факел, а меня в твою вечную рабыню. И до последнего вздоха я буду мечтать о том, чтобы сгореть в твоем пламени. Но подумай обо мне, я ведь всего лишь одинокая душа. Вдруг на нее упал небесный свет. Она начинает верить, что жить стоит. Но мужчина, подаривший ей этот свет, подобен облаку: сегодня здесь, завтра там или обернется дождем.

— Уж не требуешь ли ты у меня какого-нибудь залога?

Она не ответила. Да, она требовала залога.

— Только дающий взаймы требует залога, — сказал он. — Ты же мне преподнесла дар. Не превращай дар неба в сделку. Ничто не теряется, Индра. Я тебя не потеряю, ты меня не потеряешь.

Он взял ее руку и запечатлел поцелуй на ладони.

Нет, она не понимала. Но он источал саму жизнь. Она вновь вытянулась подле него и заснула.

— Начали! — объявил Сай Саниван. — Кассета номер один!

Свет в маленьком зале лаборатории почти погас. Саниван, начальник отдела фотоэкспертизы ЦРУ, устроился перед большим телеэкраном. Два его сотрудника, Джеф Вонг и Чандра Чаттерджи, уселись позади него, рядом с компьютером.

Чаттерджи, гений информатики, разработал программу анализа кино-, фото- и видеоизображений, которую они как раз и собирались запустить. Система позволяла проверить соответствие друг другу следующих параметров: источников освещения, их яркости, количество пикселей на кадр, перспективу, фокус камеры — короче, все, что способно выявить фальшивку. В данном случае анализу подвергалась видеопленка со съезда религиозных лидеров в Исламабаде, а конкретно эпизод с кинжалом, брошенным в наби Эманаллу, и обратный полет того же кинжала.