Шрифт:
Потом направился к двери.
Арминиус подумал мгновение и заявил:
— Джентльмены, очевидно, что в отсутствие представителей ВВС наш обмен мнениями может быть только неофициальным. Так что дождемся решений Государственного департамента обороны и президента.
— Какой план действий вы предлагаете? — спросил генерал Форсден.
— Этот… человек чего-то хочет, — спокойно ответил Арминиус. — Я предполагаю спросить его, чего именно.
Изумление всего мира было огромным. Гораздо большим, чем во время событий в Пакистане, стране, которая до недавнего времени казалась весьма далекой от сферы западных интересов. И гораздо большим, чем при появлении Эмманюэля Жозефа во Франции, повлекшем отнюдь не столь бурные последствия и мало повлиявшем на остальную планету.
Хотя правительства других стран и не знали, что американская стратегическая оборона была парализована во время аварии, но были осведомлены о появлении человека, называвшего себя во Франции Эмманюэлем Жозефом, а также о содержании его речей.
Посольства излили смутные ночные страхи в целый вал комментариев и более-менее достоверных сведений.
Хозяин Кремля встревожился. Хотя русские уже сталкивались раньше со старцами, этими юродствующими монахами-чудотворцами, которые ходили по городам и весям, изрекая проклятия и пророчества, тот, кто изводил сейчас Америку, казался гораздо более могущественным, чем все Распутины вместе взятые. Не дай бог занесет такого на берега Москвы-реки! Во всяком случае, теория американо-сионистского заговора отпадала.
Что касается раздосадованных китайцев, то им тоже пришлось пересмотреть свои теории необольшевистского заговора, направленного против Китая.
В Африке новость встретили с ликованием. Для многих африканцев Иисус был чернокожим, и его возвращение на землю означало, что белым вот-вот достанется как следует.
Президент Французской Республики, памятуя о своей краткой беседе с Эмманюэлем Жозефом в Елисейском дворце, заключил, хотя и в узком кругу:
— Что ж, оставив лошадей, он решил взяться за кучера. Как и намеревался, впрочем.
Исламский мир опять поздравил себя: наби Эманалла, если только это не был сам Иисус, собрался наконец утихомирить американцев. Самое время.
Индия же наблюдала за событиями с философской флегмой: боги всегда жили на ее земле, и у каждого ее очага был чей-нибудь алтарь — Вишну, Брахмы, Шивы, Ганеши и прочих. Тут каждый испокон веку знал, что боги никогда по-настоящему не оставляли людей в их безумствах, иначе род людской уже давно бы исчез.
Парадоксально, но сильнее всего были опеспокоены последствиями большого американского затемнения именно христиане.
34
В шесть часов десять минут утра Уэсли был разбужен главой секретариата Энтони Баскином. Лежа на том самом диванчике, куда сел, прибыв в противоатомное убежище, он открыл глаза и стал растерянно озираться. Выходит, он еще жив?
— Господин президент, — сказал ему Баскин, — электричество включилось.
— Мм-м?
Президент таращился на него, словно тот говорил на непонятном языке.
— Ток вернулся, сэр. Все работает. Хотите подняться наверх, освежиться и позавтракать?
Президенту Соединенных Штатов понадобилось какое-то время, чтобы вернуться к действительности. Напротив себя он увидел военного атташе Эдвина Хендрикса, которого тоже сморил сон. Потом, на соседней банкетке, свою супругу. Он взглянул на циферблат: они провели в убежище около семи часов.
— Энн-Френсис, — позвал он жену.
Тихонько взял ее за щиколотку.
Та коротко вскрикнула и проснулась.
— Все, ток вернулся. Поднимаемся наверх.
Она села, растерянно оглядев унылую обстановку.
Ему в голову пришла беглая мысль о своей зависимости от электричества: при его отсутствии он, глава самой могущественной страны в мире, вынужден прятаться в подвале. Он прочистил горло:
— Эдвин! Эдвин!
Генерал-лейтенант Хендрикс шумно вздохнул, вытянул одну ногу и потер лицо.
— Что случилось?
— Электричество заработало.
Уэсли открыл свой чемоданчик: зеленые лампочки снова горели. Он долго смотрел на них. Эти лампочки явно не зависели от остальных электрических сетей, но они снова горели. Хендрикс, наблюдавший за этой проверкой, обменялся с президентом многозначительным взглядом.
Они вышли в мрачный коридор, по которому прибыли сюда. Уэсли с супругой направился в свои апартаменты.
В 7.15 президент, приняв душ и переодевшись, снова был в Овальном кабинете, где к нему присоединился Хендрикс. Им подали завтрак. Уэсли смотрел на тосты, масло, джем и кофейник как на чудо человеческого гения.
Хендрикс вернулся в свой кабинет, чтобы принять на себя шквал телефонных звонков, прорвавшийся со всех командных пунктов, от баз подводных лодок в Гротоне и Сан-Диего до военных аэродромов.