Командир полка приказал:

— Собирай всех, которые близко, около тебя. [98]

Около елки была выкопана яма. Приказали все туда сложить. Сложили штабные документы, бумаги, рацию, противотанковые ружья и другую технику и закопали.

Когда отходили, я спросил начальника санчасти Сидоркина о состоянии Самарина. Он сказал, что Самарин уже скончался.

Так как атаковали штаб дивизии, нас повели обходными путями туда. По пути увидели в стороне пятерых немцев. Я позвал бойцов, чтобы уничтожить их. Представитель дивизии, старший лейтенант, приказал нам вернуться. Я спросил, почему бы нам не уничтожить немцев? Лейтенант ответил: «Завяжем бой, нам не выполнить задачу».

Мы пришли в штаб дивизии часам к 9 утра. Немцы вели бой. Командованием был составлен план операции по уничтожению противника.

Мне, с группой из десяти бойцов, было приказано занять оборону перед лицом наступающего противника. Стоять насмерть, ни шагу назад. Огонь, до наступления немцев, не открывать.

По домыслу одна группа должна была зайти и действовать справа, во фланг противника, другая группа — слева, тоже во фланг немцев. Мы осмотрели местность, и подошли к небольшому ручью, метрах в сорока от немцев. Видели, как они переползают. Патронов было мало, и бойцы начали говорить: «Вот где наша могила».

Первая группа зашла далековато и левым флангом проходила мимо немцев. Немцы открыли по ним огонь ружейный и минометный, и, видимо, сообщили координаты своей артиллерии. Срезали всю нашу группу.

В это время стала действовать левая группа, уже в тылу немцев. В результате немцы потеснились на территорию первой группы, а наши заняли их позиции. Тогда немецкая артиллерия стала бить по немцам, а наша артиллерия — по нашим. Связи никакой не было. Послал бойца сообщить об этом, но бежать было далеко, и пока он бегал, здесь бой уже прекратился. Остатки немцев отошли. Стало тише. Посыльный явился и передал приказание явиться на КП.

Уже вечерело. Командир полка приказал мне идти с группой своих бойцов на наш передний край. Снимать всех бойцов и вести сюда.

Опять пошли обходными путями, моховыми болотами. Прибыли утром. Зашли в санчасть, осмотрели все и нашли Самарина, он был еще живой. Стали искать кругом, чем бы его покормить. Немного нашли и покормили. Он тихо сказал:

— Эх! Какое бы было удивление, если бы я остался жив.

— Пойдем на передний край, соберем всех,-сказал я. — А обратно зайдем за тобой и возьмем тебя.

Когда собрал с переднего края, там и двадцати человек не было. Зашли к Самарину. Зная, что сами еле ногами двигаем, а нести придется всем, я еще раз спросил:

— Как, ребята, понесем Самарина?

— Понесем!-ответили мне. [99]

Фельдшер Григорий Николаевич Запольский отозвал меня от ребят и сказал:

— Самарина нести бесполезно, так как у него прострелены кишки и уже третьи сутки все воспалено, его ничем нельзя спасти.

Переговорил со всеми и о заключении фельдшера. Решили — понесем. Понимал, бросить его — это морально убить товарищество.

Самарин лежал в стороне и наших переговоров не слышал.

По дороге заметили, что ему стало хуже. Видимо, от проглоченной пищи, которая отрицательно подействовала на раны. У него остыли руки и ноги. Жизни уже не чувствовалось. Несли обходом, болотами, не менее 15 км. Подошли к штабу дивизии, а там никого не видать.

Самарина я велел положить в стоявшую небольшую избушку, пока осмотрим, нет ли кого. Встретили одного товарища, и он сказал:

— Немцы обошли нас спереди. Вас ждали, но обстановка усложнилась, и все ушли, нас оставили дождаться, чтобы вы собрали всех оставшихся и шли догонять.

Я послал двух бойцов за Самариным. Они пришли и доложили, что Самарин уже мертв. Отправились опять в ночь обходными путями, болотами, так как немцы были впереди.

Воды нет, шли голодные…

Вышли на гриву, смотрю, снарядная воронка, в ней немного кровяной земляной жижи. Зачерпнул ладонями, а там три больших червя. Вот счастье! Они прокатились в горле, даже не жевал. Наконец, встретили группу своих бойцов, оставленных для встречи нас. Они пояснили, что с немцами был бой и надо идти, догонять своих…

Вышли к своим у железной дороги за Радофинниково.

Командир полка, с комиссаром, организовали группу прикрытия под моим командованием, и мы здесь задерживали продвижение немцев. Немцы с флангов обходили нас, мы снимались и догоняли своих.

Прошли Финев Луг.

Мы с помощником начальника штаба Диконовым делали рекогносцировку, а меня согнула страшная боль в животе.

— У тебя сжатие желудка от голода, глотай что-нибудь,-говорит Диконов.

Стал есть болотный багульник, и боль прошла…