Когда шестеро гуманоидов оказались на земле, остальные остановились и разом повернули головы в сторону атлета. Атлет, не останавливаясь, молниеносным движением выхватил катран и махнул им в сторону Дакка. Из его рта донёсся длинный, протяжный, однотонный звук.

Не раздумывая, Дакк ткнул полем атлету в голову.

К его удивлению, атлет обладал защитой, заметно более сильной, чем её имели зевсы и потому Дакку пришлось приложить усилие, чтобы проткнуть её, отчего атлет упал не сразу, а сделал это медленно и даже картинно — он остановился, катран, направленный в сторону Дакка, резко отклонился вниз и выпал из его руки, он сам медленно развернулся и только затем упал на спину, широко раскинув руки.

Остальные гуманоиды попятились. Дакк выстроил из своего поля поле ужаса и накрыл их им. Гуманоиды, побросав свое оружие и схватившись за головы, с громкими гортанными криками бросились прочь. Их осталось пять. Губы Дакка растянулись в широкой усмешке.

Неожиданно позади него раздался громкий клокочущий звук. Он вздрогнул и резко оглянулся: голова, уже стоящего на всех своих ногах тупи, тряслась, из его рта доносился странный, словно веселый, клекот, создавая впечатление, что он смеялся.

Дакк отвернулся от животного и окинул взглядом поле, только что произошедшей битвы. Улыбка сползла с его губ.

Если атлет вернулся с десятком, то пятеро вернутся с сотней. Всплыла у него мысль. Конечно, я в состоянии уничтожить сотню, но тогда придет тысяча или две. Сколько их тут всех? Нет, нужно уходить отсюда. Видимо я совершил слишком противоправное для этой планеты действо, если атлет решил расправиться со мной во что бы то ни стало. Да и возможный грот может явиться в любое мгновение и навряд ли он останется доволен, увидев произошедшее. А скорее всего, увидев сверху, что здесь произошло, может уйти за другими гротами. А их дюжина уже будут противником гораздо серьезнее, нежели дюжина аборигенов. А если убрать их куда-то? Но где гарантия, что убежавшие, не направятся к гроту? Нет, видимо я попал в серьезный переплет и нужно, немедленно, отсюда уходить.

Состроив гримасу, Дакк направился в сторону долины. Проходя мимо атлета, он, вдруг, остановился и наклонился к нему: атлет, падая, лег на свой катран и теперь по его носителю шли бесконечные судороги.

Взявшись за рукоять катрана, Дакк вытащил его из-под атлета и вошел ему в мозг, намереваясь завладеть его информационным полем Определенно, атлет был ещё жив, но, несомненно, умирал. Информации его мозг уже почти никакой не содержал, лишь некоторые разрозненные обрывки образов, из которых трудно было что-то понять и которые, буквально, таяли, едва он касался их своим полем. Дакк выпрямился.

На этой планете была, пожалуй, самая быстрая смерть информационного поля, которую ему приходилось встречать до сих пор. Это говорило о том, что нужно было быть очень аккуратным со своим носителем, так как он мог умереть, покинутый даже на короткое время.

В лучах показавшегося солнца блеснуло красивое убранство пояса атлета.

Зачем он ему теперь?

Мелькнула у Дакка мысль и вновь наклонившись, он снял с атлета пояс и выпрямившись, сунул катран в чехол и сняв свой пояс, опоясался черным поясом атлета. Он сидел на нем великолепно.

Осмотрев себя и одобрительно хмыкнув, Дакк состроил гримасу и подняв голову, повернул её в сторону своей пещеры.

Нужно найти потерянный вчера меч. Всплыла у него мысль.

Развернувшись, он направился искать то место, где вчера его застигла буря.

Тупи, до селе молча наблюдавший за действиями Дакка, издал протяжный заунывный звук, словно оказался недоволен его решением и засеменил за ним.

Собственно, что я иду пешком. Всплыла у Дакка удивленная мысль. Пусть-ка это животное занимается своей работой.

Он остановился и оглянулся, тупи шел на всех своих лапах и не было видно, что ему больно.

Подождав, когда животное поравняется с ним, Дакк бросил взгляд на его задние ноги: ещё было видно, что они побывали в неприятной истории, но и так же было видно, что раны уже затянулись молодой кожей.

Хм-м! Странностей здесь более, чем достаточно: с одной стороны — очень быстрая смерть; с другой — такое же быстрое заживление ран. Всплыли у него противоречивые мысли. Что ж, раз ты уже в порядке, тогда вези.

Он забрался на спину тупи и удобно устроившись меж гребней, послал его вперед.

Долгие поиски ничего не дали — меча нигде не было. Он словно испарился. Бестолку пролазив в ущелье более часа и испытывая все усиливающуюся жажду, Дакк, сам не зная зачем, подобрал свой сломанный ланхор с наконечником и заткнув его за пояс, так чтобы он не мешал, с явным недовольством, направил тупи в долину.

Проезжая мимо одного из лежащих гуманоидов, Дакк вошел ему в голову, информационного поля, уже не ощущалось, его мозг, практически, был пуст.