Барби обернулась.

– Что случилось?

– Слопала весь твой кондитерский шедевр, – призналась я.

– Ой, тебе понравилось! – захлопала в ладоши Лапуля.

– Очень вкусная вещь, – похвалила я ее, – но не осталось ни крошки.

– Здорово! – ликовала Лапуля. – Я еще сделаю!

– Трудно печь печенье, – ныла я.

– Кто сказал? – заморгала Лапуля. – Десять минут – и противень готов. Не то что катышки!

– Не сбриваются? – удивилась я.

– Дело идет медленно, – приуныла Барби.

– Дай посмотреть, – велела я и отодвинула девушку в сторону.

В рукомойнике обильно пенились белые холмы.

– Что это? – удивилась я.

– Гель гипоаллергенный, – пояснила Лапуля, – я его тщательно взбила для лучшего результата. Теперь, правда, не видно, где катышки. Вот проблема! Жизнь состоит из одних трудностей. Пока их решишь, молодость пройдет! Ужасно.

– Зачем ты намылила свитер? – поинтересовалась я.

– Ну как же? – заморгала нереально загнутыми ресницами Барби. – Ты сама мне посоветовала кофточку побрить.

– Ммм, – простонала я.

– Нельзя по сухому шкрябать, – щебетала Лапуля, – будет раздражение.

Я подавила смех.

– Лосьон после бритья взяла? Или одеколон?

Громадные глазищи Лапули стали еще круглее:

– А надо? Да? Вау!

– Чтобы раздражения не возникло, – захихикала я, – хорошо кремом помазать, вон он, у Димона в шкафчике стоит. Коробок у нас франт, пользуется дорогими средствами по уходу за лицом. Поняла, какую глупость ты сделала?

– Ой! Танечка, – запрыгала Лапуля, – я не всегда сразу хорошо соображаю! Витя говорил, что у меня мозги в тормозной жидкости плавают!

– Дурак он, – констатировала я и пошла переодеваться.

В безразмерной квартире Коробка три ванные комнаты, одной из-за подтекающего мойдодыра лучше не пользоваться, но теперь, когда старьевщик Венев подарил нам чугунное колено, положение изменится. И, если честно, нам хватает и двух.

Поскольку в одной «бане» до сих пор брила свитер Лапуля, я пошла во вторую, спокойно приняла душ, накинула халат и столкнулась в коридоре с девушкой, которая несла на вытянутых руках кофту.

– Катышки исчезли? – поинтересовалась я и чихнула.

– Испарились, – весело подтвердила Лапуля. – Танечка, ты гений! Умница! Красавица! Кошечка-лапочка-душечка!

Я почувствовала резкий запах, опять чихнула раз, потом второй, третий…

– Едкий одеколон, – посетовала Лапуля, – мужчины обожают вонючие духи. Сережа, к которому я от Вити удрала, всегда в магазин со своей женой ходит, та нюхает, дает «добро», а Витя покупает.

Я опять чихнула, вспомнила наказ Димона не вслушиваться в слова Лапули и вежливо ответила:

– Да.

– Сергунька обожал аромат от Пьерро, – зачастила Лапуля, – жуть! Совсем не лапочка! Отрава! Как его Катя терпит? Ну та, у которой сестра Алина, что поехала утешать Витю, после того как узнала, что я убежала, когда он слоном в меня швырнул! Эй, ты почему молчишь?

Я вновь чихнула, поняла, что сейчас мои мозги вылетят через нос, и, стараясь не дышать, решила выяснить, что случилось.

– Ты решила подушиться одеколоном Димона?

– Ой! Танюша! – захихикала Лапуля. – Его парфюмчик очень противненький, гаденький, мерзотненький. Не лапочка! Теперь надо кофточку выветрить.

Из моей груди снова вырвалось «апчхи» и лишь затем вопрос:

– Ты облила свой свитер?

– Точненько, – подтвердила Лапуля.

– Зачем? – взвилась я, пытаясь сдержать очередной чих.

– Ой! Ты же сама посоветовала, – заморгала Лапуля, – сказала: «Лосьон после бритья приготовила? Чтобы раздражения не получилось».

– Только не говори, что ты помазала кофту кремом, – простонала я.

– А разве не надо? – озабоченно сдвинула изогнутые брови Лапуля. – Целая баночка ушла. Она очень маленькая оказалась. Неправильно, что мужской кремик в такой малипусенькой штучке лежит! У парней морды большие, им много кремчика надо! Вот Антон, который раньше жил с Алиной, которая прежде бегала за Костей, чья жена одно время ходила в невестах у Вити, который бросил в меня слона, а попал в тигра, из-за чего я убежала к Сереже, чья Катя…

Меня стало подташнивать.

– Сделай милость, остановись.

– Вау! Я тебя утомила, – расстроилась Лапуля. – Витя часто повторял: «Дура, заткнись». Это обидно звучало.

– Витя хам, – отрезала я, – давай сюда кофту.

– Зачем? Она в порядке, – засопротивлялась Лапуля.

– Лучше испеки еще печенюшек, – попросила я и пошла в ту ванную, где у нас установлена стиральная машина.

Я не очень умелая хозяйка, но запустить автоматическую прачку легко научится даже мартышка. Процесс занял совсем немного времени. Поскольку стиркой в нашем доме занимаюсь исключительно я, у меня все очень здорово организовано. Около машины стоит небольшая этажерка, где я держу порошок, ополаскиватель и отбеливатель. Я слегка ленива, мне нравится, чтобы все необходимое находилось в шаговой доступности, хотя это неправильное выражение, я хочу, чтобы все нужное находилось в «ручной дотянутости», лишний раз идти неохота. До того как я переехала к Димону, его вещи стирала Маргоша. Почему она? Димон постоянно на работе, а Анфиса категорически заявила: