Оказалось, что в слове «обойдемся» был заключен особый смысл. Хотя он помогал советами во время приготовления завтрака, кофе получился слишком горьким, бекон обуглился, а яичница хрустела на зубах.

— Не могу понять, как эти скорлупки попали внутрь, — она хмуро глядела на яичницу-болтуныо, — я старалась быть осторожной.

— Так получается, когда готовят завтрак в темных очках. — Желание Тайса видеть ее глаза становилось чем-то вроде навязчивой идеи.

— Они предписаны врачом. Я должна их носить. — Проглотив еще кусочек сгоревшего бекона, Клер пробормотала: — Простите за бекон.

— Все прекрасно. — Он решительно съел все без остатка.

— Лгунишка.

Он на мгновение даже перестал жевать, испытывая искушение ответить. Но не сказал ничего. У каждого из них были свои причины придерживаться той лжи, которую они наговорили друг другу. Ей не нужны были темные очки. И без них было ясно, что никакая она не поэтесса. А он не был нанят ее двоюродным братом. Но, несмотря на всю их ложь, Тайс был уверен, что хорошо знает Клер — самое важное в ней. И он очень хотел поцеловать ее, здесь и сейчас, за завтраком из горелого бекона и хрустящей яичницы.

Опасное желание. Она была его заданием. Очень важным. Сейчас было не время отвлекаться от работы.

— Обещайте мне, — пробормотал он, — что вы больше не уйдете без меня.

Ее вилка застыла в воздухе.

— Извините меня, Уокер, — наконец ответила она тихим, сожалеющим голосом. — Я не могу этого сделать.

Они смотрели друг на друга. Он не чувствовал в ее отказе гнева, только очень большую неловкость.

Их первый завтрак был съеден, и Тайс помог Клер загрузить посудомоечную машину. С этого момента он будет неотступно следить за ней.

Он не позволит ей уйти от него. Он хотел знать, был ли у нее какой-нибудь секрет, из-за которого ей пришлось покинуть дом в одиночестве и под чужим именем. И еще: почему он не сообщает о ее местонахождении.

Потому что я хочу ее для себя одного.

Он оттолкнул в сторону эту смутившую его мысль. Он был не готов сделать свой первый отчет, потому что чувствовал: время для этого еще не настало.

— Скажите мне одну вещь, Клер.

Она перестала вытирать руки.

— Какую?

— Почему вы путешествуете одна?

Она нагнула голову, чтобы избежать его ищущего взгляда, закончила вытирать руки посудным полотенцем и аккуратно повесила его на вешалку.

— Я недавно порвала с моим женихом, — наконец объявила она, и голос ее звучал чуть громче шепота. Мы были вместе очень долго. Наши семьи были огорчены, что я отменила свадьбу. Я хотела уехать. Чтобы подумать. — Она медленно подняла лицо к его лицу. — Я ушла одна, потому что хочу, чтобы никто не знал, где я. Я не знала, кому можно доверять.

В этот момент он захотел быть тем, кому можно доверять.

Но он им не был.

Неуверенная улыбка появилась у нее на губах.

— Думаю, я приняла правильное решение. Я уже сейчас чувствую себя лучше, а еще и на пляже не была.

Она включила посудомоечную машину, наклонила голову набок и изучающе посмотрела на Тайса.

— Вы собираетесь только сопровождать меня или хотите вместе поплавать?

Хотел ли он поплавать с ней!

— Я выполняю свой долг. — Он знал, что это звучит слишком грубо, слишком коротко. — Я буду просто наблюдать.

Она отвернулась с явным разочарованием. Пробормотав что-то о переодевании, она скрылась в спальне. Тайс направился в ванную комнату, где быстро побрился, натянул шорты и зарядил новую кассету в микрокамеру, встроенную в оправу его солнечных очков. Он обещал Хэтти фотографии для ее газетки. Он пошлет ей несколько безобидных пляжных видов и покончит с этим.

И он свяжется со своим вторым клиентом, как только представится случай.

Привлеченный звуком открывающейся двери, он вернулся в гостиную одновременно с Клер. На ней была шляпа от солнца, солнечные очки и белое бикини, купленное вчера. Поверх него она надела белую, связанную крупными петлями накидку, и покрытая загаром кожа дразняще мелькала под ней. Эта накидка едва достигала верха ее гладких золотистых бедер.

Стройные ноги, даже длиннее, чем он думал. Мужчина мог потерять себя рядом с этими бесконечными ногами…

Он поймал пляжные полотенца, которые она бросила ему. «Просто наблюдать» будет пыткой.

Наслаждаясь острым запахом морского воздуха и теплом яркого флоридского солнца, Клер стояла на верху лестницы, которая вела на пляж, и любовалась прекрасным видом. Вода залива переливалась всеми оттенками синевы и бирюзы, покрывалась барашками, накатывалась, разбиваясь в пену на белом песке. Морские водоросли волновались, как пшеничные поля. Ветер с залива развевал ее волосы и охлаждал горящую кожу.