Я шокировано посмотрела на бабушку, а потом на не менее удивленного Влада. Приехали! И бабуля туда же.

– Сейчас ты начнешь все отрицать, - опередила она меня, - но я все равно останусь при своем мнении. Итак, на чем мы остановились?

– Кого ты потеряла?
– спросила я, радуясь, что она не стала развивать эту тему.

– Твоего деда, - просто ответила она.

– Но ведь...

– Омичка, Герман не твой родной дед. Его я встретила много позже, уже после второй мировой, и вышла я за него, потому что устала быть одна.

Кажется, я потеряла дар речи.

– Упреждая твой следующий вопрос, - продолжила она.
– Нет, Михаил действительно твой отец и мой родной сын. Только он не Германович, как записано в паспорте, а...Вацлавович.

– И сейчас ты скажешь, что ему тоже сотня лет, так же как и моей маме, а сестренка и вовсе эльф. И знаешь, я ничуть не удивлюсь, - заметила я. Влад поставил передо мной чашку горячего кофе, и я чуть не обожгла себе язык и горло, автоматически отхлебнув из нее.

– Ну, почти, - ответила она.
– Твоему отцу, на самом деле, чуть больше девяноста, а вот насчет своей мамы и Тани можешь не волноваться - они самые обычные люди. Генетика - странная вещь, - продолжила она, - такое ощущение, что ты забрала себе целиком и полностью гены нашей семьи, так что Тане не досталось даже крошек. Твоя мать - обычный человек. Я в свое время даже размышляла, стоит ли мне обращать их обоих и прятать их линии или оставить все, как есть. И решила, что, пожалуй, своими обычными человеческими судьбами они привлекут к себе меньше внимания хранителей, чем наши - твоя, моя и твоего отца - спрятанные.

Я даже вперед подалась, стараясь не пропустить ни одного слова.

– Отсюда поподробнее, - не удержалась я.
– Что значит "спрятанные"?

– Судя по всему, ты знаешь, что у всех хранителей есть так называемый знак, помогающий им попадать на изнанку мира, - я нетерпеливо кивнула в ответ. Она лишь слегка усмехнулась и перевела взгляд на Влада. Последовав ее примеру, я разглядела в его глазах охотничий огонек, и вся его поза так же говорила о том, что он находится в не меньшем нетерпении от предвкушения получения ответа на так сильно волнующий его вопрос.
– Чувствую себя феей, заглянувшей на огонек, прочитать паре неугомонных детей сказку на ночь.

– Бабуль, - заныла я.

– Ладно, ладно. Итак. Мало кто знает, но помимо основного знака существует и его антипод, будем называть его "антизнак". Если первый позволяет хранителю попадать на изнанку мира, то второй, при правильном наложении на первый, делает это действие невозможным.

– Но зачем он нужен?
– не удержалась я.
– Если можно попросту лишить хранителя знака и все.

– Лишение хранителя знака не сделает его менее хранителем, чем он есть на самом деле. Он просто не сможет самостоятельно попадать туда, куда ему хочется, и только, - объяснила бабушка.
– Антизнак обладает большим эффектом - он превращает хранителя в обычного человека.

На кухне повисла оглушающая тишина.

– Это невозможно, - подал голос Влад.
– Обратного пути нет, даже для обращенных, не говоря уже о потомственных.

– Живой пример сидит перед тобой, - парировала бабушка, - даже в двух экземплярах.

Удивленно-недоверчивое выражение не сходило с лица сероглазого, и он не спускал с меня взгляда.

– Я уверена, - обратилась бабушка к нему, - что ты не единожды уже сканировал Тамару, но так и не получил никакого результата.

– Не то слово, никакого, - проворчал он.

– Это потому, что помимо скрытия ауры хранителя, точнее она становится неотличима от обычной человеческой, антизнак в качестве "побочного" эффекта дает и...
– бабушка вновь замолкла на мгновение, и внимательно посмотрев в лицо Владу, произнесла, - полное скрытие линий судьбы хранителя. Она попросту становится невидима для других, во всех смыслах этого слова. Линия будет обозрима только для того, кто наложил на нее этот самый антизнак. То есть, в случае с Томой, на изнанке мира ее смогу увидеть только я.

– То есть, - попыталась подвести я итог, - если с меня снять эту...ммм... печать, прости бабуль, слово "антизнак" мне не нравится - есть в нем что-то мрачное, - повела я плечами, - то я стану, как он.

Я кивнула головой в сторону задумчивого Влада, и он, будто очнувшись, с интересом посмотрел на меня.

– В общих чертах, да.

– Круто, - ухмыльнулась я.
– И я смогу прочитать его?

– Во-первых, тебе этому все равно надо сначала научиться, ребенок, - заметил он.
– Это не так просто, как кажется, а во-вторых...

– А во-вторых, - добавила моя бабушка, - супруги не могут читать судьбы друг друга, так же как и свою собственную. Ты ей вообще хоть что-нибудь рассказал?
– повернулась она к Владу.

– Не успел, - отозвался он.
– С ней вчера вообще сложно было разговаривать, да вы и сами видели.

Я нахмурилась.

– Интересно, а кто в этом виноват?
– не выдержала я, чувствуя, что опять начинаю заводиться.

– Том, ты мне это теперь до конца жизни припоминать будешь? Откуда я мог знать, что у тебя есть знак? Я сам понял, что произошло, далеко не сразу, - ухмыльнулся он.
– Но другого объяснения, почему ты стала слышать меня, я больше не нашел, и приехавшие тогда Аня с Алеком только утвердили меня в моих подозрениях на сей счет. Кстати, Аня настаивала, на том, чтобы я все тебе рассказал, - заметил он, - но мне кажется, что ты тогда бы точно куда-нибудь сбежала, учитывая твой категоричный настрой по отношению к вопросам брака как такового.