Раздались аплодисменты, а я, зная расценки Тимофея, немного обалдел: друзья у именинника были действительно не простые. Почему не пригласили татарских звезд, например Георгия Ибушева, я не мог представить. Скорее всего, Тимофей был сейчас даже среди казанской братвы номер один, вне национальностей!

На сцену вышел мой протеже и приятным, чуть хрипловатым баритоном начал петь свой (вернее, мой, точнее, Трофима) суперхит «Снегири». Аплодируя, многие уважительно смотрели на важного именинника – вот это человек! Круто! Такой подарок не каждому делают! Вах! Многие подпевали – песня была действительно замечательная и популярная в народе.

Появление на сцене подопечного сначала меня расстроило, но чуть погодя я сообразил, что без его помощи мне здесь никто слова не скажет, если не хуже. А с Тимофеем я легко выйду на Черепа и решу свои проблемы. Тимофей, ослепленный прожекторами на сцене, сначала меня не заметил, но во время исполнения третьей песни, когда он спустился с микрофоном в зал, лицо его озарилось радостным удивлением. От неожиданности он чуть не забыл слова исполняемой песни, но быстро взял себя в руки и, то и дело поглядывая на меня, исполнил ее до конца. После этого, сунув микрофон растерявшемуся ведущему и шепнув ему что-то на ухо, подошел к нам, обнял меня и сел за наш столик.

Ведущий объявил начало танцевальной программы, и музыканты из ВИА заиграли что-то из Челентано. Официанты, увидев, что Тимофей сел за наш столик, сразу бросились к нам с дополнительными приборами и рюмками.

– Привет, Артур! Какими судьбами? – с неподдельной радостью спросил Тимофей.

У наших девчонок восточные глаза расширились от удивления: за их столиком сидела звезда шансона, Тимофей, песни которого ежедневно звучали во всех ресторанах страны. Многие гости тоже заинтересовались, что это за друзья у Тимофея оказались в зале.

– Привет, Тима! Опять ты небрит, а ведь с этого начинается Родина! – шутливо отозвался я и пояснил: – Да вот, проблемы кое-какие появились, здесь и решаем.

– У тебя проблемы? – с удивлением сказал Тимофей, и лицо его сразу стало серьезным. – В чем дело? Помочь смогу?

Я шепотом рассказал ему суть дела, не посвящая в подробности. Тимофей выслушал и, похлопав меня по плечу, сказал:

– Ну, это не проблемы! Ты знаешь, у кого здесь сегодня юбилей? У самого Леонида Дворникова – Француза! Этот человек здесь может решить все… Кстати, это он в Москву «казанских» и привел. А вот он сам к нам идет!

Действительно, к нам, идя вперевалку, направлялся именинник.

– Тимофей Иванович, дорогой! – Он развел руки. – Вы почему нас забыли? Все волнуются!

– Леня, тут у нас проблемы, – серьезным тоном произнес Тимофей и показал на меня. – Твои люди хорошего человека обидели! Перетереть бы надо.

– Так. Понятно. – Француз кивнул. – Пойдемте, побазарим без ушей.

Я кивнул Санычу, и мы вчетвером прошли в пустой банкетный зал на втором этаже. Выслушав суть претензии, Леня вызвал к себе здоровенного татарина, видимо свою правую руку, и приказал тому:

– Марат, срочно найди мне Черепа! В зале его нет?

– Нет. Не светился еще. Он со своими бакланами обычно к часу подтягивается.

– Как придет, возьми его за кадык и стряси все «покупки», что позавчера взял у нашего друга Артура.

– Понял. Сделаем. А если он уже верхняк [7] по скупщикам рассовал?

– Значит, бабками вернет.

– Леня, – вставил Тимофей, – человека бабки не волнуют – хотя их там прилично было. Блески [8] надо вернуть, паспорт, ксиву, ну, и радиоприемник там был, маленький, японский.

– А что за ксива? – насторожился Француз. – Не ментовская?

– Да ты что, Леня! Обидеть хочешь? – Тимофей укоризненно покачал головой. – Я с боланами [9] дел не имею – все знают!.. Пропуск в дом культуры, армейский. Человек там шишкует. Неудобно ему без визы [10] .

– Лады. Череп все вернет и бабки тоже – чтобы на нас ни у кого обиды не осталось! – твердо сказал именинник и, посмотрев на меня и Саныча, добавил: – Спокойно отдыхайте – все принесут! А теперь пойдемте, а то там балешник без нас закончится. – Француз повернулся к Тимофею. – А ты бы, Тимофей Иванович, сбацал для меня «Владимирский централ», больно душевная песня!..

Мы вернулись в большой зал. Я, конечно, не все понял из разговора, то есть базара, но суть уловил и успокоился. Тимофея, он же Золотой голос зоны, все блатные уважали больше, чем некоторых воров в законе, и вряд ли отказались выполнить его просьбу.

Тимофей снова запел, и веселье продолжилось. Только под утро, когда я с Тимофеем и Санычем, сидя за столом Француза, допивал с девчонками третью или четвертую бутылку водки, официант принес на подносе большой конверт из плотной бумаги и шепнул мне на ухо: