— Нет, так лучше. Меня это устраивает — не приходится завтракать с Уиллом.

— Понятно. Ну и как твой план? Все идет как надо?

— Ты представляешь, что бы я ему ни подсунула, ему все нравится! — расстроенно проговорила Джейн. — Позавчера я приготовила ему запеканку из рыбных палочек. Это было жуть что такое. А вчера сделала соевые котлеты, есть их просто невозможно. А он только улыбается и нахваливает.

Или у него железный желудок, или он надо мной смеется.

— Или просто хороший парень и не хочет тебя обижать. А чем сегодня его угостишь?

Джейн ухмыльнулась.

— Ну, сегодня у нас будет пир — пересушенное ризотто, гарантирую, вкус у него будет как у бумаги. Мне кажется, пора переходить к следующему этапу. К общему переустройству. Думаю выбрать красную гамму с кучей оборок и кружевных салфеточек. Что-то вроде помеси викторианского дома с французским борделем. К тому моменту, как я покончу с домом, думаю, он будет готов со мной распрощаться.

— А ты в самом деле хочешь этого? — поинтересовалась Лайза.

Джейн кивнула.

— Хочу, — буркнула она и вышла из машины.

Четыре дня, проведенные у Уилла, довели ее почти до изнеможения. Ей приходилось постоянно контролировать себя, чтобы не поддаться его обаянию. И каждый вечер ее поджидала все та же опасность — его губы, так и напрашивающиеся на поцелуй.

Джейн вздохнула. Может, она была бы и не против поцеловаться еще разок, но вот он как-то особо не стремился повторить опыт, хотя возможностей была уйма. Ясно — поцелуй понравился ему далеко не так, как ей.

Поцелуй был потрясающий — нежный, мягкий и в то же время горячий и дразнящий. Джейн поначалу удивило, что он совсем не походил на поцелуй шестилетней давности, который уже стал для нее далеким, почти мифическим. Последний же поцелуй был так жив в ее памяти, что стоило ей только вспомнить о нем, как у нее заходилось сердце.

Джейн вздрогнула и обхватила себя руками. Как долго она сможет выдержать? Из вечера в вечер сидеть напротив него за столом, наблюдать, как он смотрит футбольный матч, думать о том, что он спит в своей постели, когда она ворочается без сна… Еще и недели не прошло, а Джейн уже готова была сдаться.

— Может, пора звонить адвокату, — пробормотала она. Если удастся найти способ избавиться от контракта, не надо будет беспокоиться о том, как пережить следующие одиннадцать недель.

Существовал и другой путь. Они договорились жить вместе три месяца. Можно отбросить все страхи, и пусть все идет как идет. Вместе так вместе. Она посмотрит, каков Уилл Маккефри как мужчина. И заодно приобретет опыт, который вряд ли получила бы с кем-то другим. А потом без всяких сожалений уйдет и унесет с собой кучу приятных воспоминаний.

— Джейн, что ты тут делаешь?

Джейн резко обернулась. Уилл подошел и сел рядом с ней на ступеньку.

— Ты давно тут сидишь? — спросил он.

— Да нет…

— Много было сегодня работы?

Джейн передернула плечами.

— Осенняя уборка, ничего не поделаешь. Мне осенью всегда немного грустно. В другие времена года всегда что-то тебя ждет новое. Весной планировка, посадки. Летом следишь, как все растет. А осенью все достигает своей вершины. Потом ударят морозы, и все замрет на шесть месяцев.

— А я тебя ждал, — сказал Уилл.

Он пересел ступенькой выше позади Джейн и легко сжал ее вытянутыми ногами. Его руки легли на плечи Джейн. Она закрыла глаза и закусила губу, удерживая дрожь. Неужели он не понимает, как на нее это действует?

— Джейн!

— Ммм?

— Твоя мама звонила.

Джейн на мгновение одеревенела, потом резко повернулась к Уиллу.

— Мама? Но как она… она же не знает… — Джейн поднялась на ноги и заходила туда-сюда по тротуару.

— Я так понимаю, звонок к тебе домой переключили на мой номер. В общем, я снял трубку, а она спрашивает кто я. Ну, я и сказал.

У Джейн внутри все похолодело от дурного предчувствия.

— Что ты ей сказал?

— Сказал, что я Уилл Маккефри, твой жених, — ответил Уилл, моргая. — Я же точно не знал, с кем говорю.

Джейн опустилась на ступеньку и сжала руками виски. Только этого не хватало! Вовлекать мать в ее запутанные дела — это все равно что подлить бензина в костер, который и так-то не знаешь, как потушить. Селма Синглтон была беспощадна, когда дело касалось матримониальных перспектив ее дочери.

— В общем, она в доме, — сообщил Уилл.