— Вы и вправду в этом уверены? — мягко осведомился сосед.

— Как они могут существовать? — Джиллиан дернула плечиком. — Это полнейшая чепуха.

Ответом был кивок головы, схожий с насмешливым полупоклоном.

— Конечно.

Джиллиан ощутила желание настоять на своем.

— Если бы они существовали, о них бы все знали. Имелись бы несомненные доказательства — ведь далеко не все можно скрыть.

— Доказательства? Но как такое докажешь?

— Ну-у… как-нибудь. — Джиллиан никогда не задумывалась над такими вещами, но ей не хотелось уронить себя в глазах насмешливого незнакомца. Она как-никак не глупа и способна логически рассуждать. — Бывали случаи преждевременных погребений, но тут ведь дело в другом.

— Конечно, — согласился он. — Если легенды правдивы, то погребение вампира — деяние вовсе не преждевременное.

Она решила проигнорировать это нелепое замечание и сказала серьезно:

— Самым лучшим было бы отыскать добровольцев, однако вряд ли возможно убедить настоящего вампира согласиться на участие в научных экспериментах.

— Я тоже так полагаю, — кивнул собеседник.

— И потом, ведь эти опыты его уничтожат. Кол, вонзаемый в сердце, отсечение головы…

— Сожжение тоже хороший способ, — вставили слева.

— Ни один вампир на такое, естественно, не пойдет. Да и что, собственно, это бы доказало? От столь решительных операций умрет кто угодно — вампир или не вампир. — Джиллиан потянулась и захихикала. — Боже, как странно: парить высоко в небесах и разговаривать о такой чепухе. — На деле же ей вдруг сделалось неуютно, и она предпочла уклониться от разговора.

Сосед, словно прочитав ее мысли, сказал:

— Вы абсолютно правы. Вздор вызывает неразбериху в душе.

Джиллиан глубокомысленно покивала и из вежливости решилась взять более светский тон.

— Вы, наверное, не бывали в Америке? Ваш английский почти безупречен, однако…

— Однако вы уже поняли, что я иностранец. Естественно. — Сосед помолчал. — Нет, Атлантику я однажды пересекал, правда давно, и занесло меня в Мексику. В Мехико, если точней говорить. Город, взрастающий среди болот, произвел на меня очень сильное впечатление.

Джиллиан не нашлась что ответить. Мехико, кажется, и впрямь строили на болотах, но это было в далекие, незапамятные времена.

— Да-а, — протянула она, чтобы что-то сказать.

— Впрочем, в вашу страну я действительно еду впервые. И мне, если уж быть честным, немного не по себе. — Попутчик зябко повел подбородком. — Такие пространства…

— Извините, господин граф, — перебила его подошедшая стюардесса. — Мы собираемся подавать коктейли, не хотите ли что-нибудь заказать?

— Я — нет, спасибо, но может быть… — Мужчина глянул на Джиллиан. — Почту за честь, если вы позволите мне угостить вас.

Та уже мучилась, испытывая несказанное удовольствие от предложения и огорчаясь тем, что по правилам, применимым к ее возрастной категории, его следовало бы отвергнуть. В конце концов победил соблазн.

— Благодарю, — кивнула она церемонно. — Я бы предпочла джин с тоником. Танкарайский джин, если он у вас есть.

— Танкарай и тоник, — повторила стюардесса, запоминая, потом опять обратилась к соседу развязной девицы. — Если вы не хотите коктейль, господин граф, то позвольте напомнить, что выбор вин у нас просто отменный.

— Спасибо, но — нет. Я не пью и вина. — Один повелительный кивок — и стюардесса исчезла.

— Она назвала вас графом! Это действительно так? — Джиллиан уже знала ответ и трепетала от восхищения. Ее импозантный попутчик, оказывается, настоящий аристократ! Ох, поскорей бы добраться до дома! Она уже представляла, как совершенно буднично и безразлично уронит на дружеской вечеринке: «Дорога обратно, конечно, казалась бы долгой, но мне не давал скучать один европейский граф». Приятно будет полюбоваться, как вытянутся физиономии у некоторых жеманниц и задавак.

— В наше время титул — лишь форма вежливого обращения, — рассеянно улыбнулся сосед. — Жизнь идет, в ней меняется многое. Теперь мало кто уважает родовые права.

Джиллиан, знавшая кое-что о европейской истории, кивнула.

— Как грустно. Вам, должно быть, трудно мириться с тем, что произошло с вашей родиной?

Выпалив это, она вдруг сообразила, что понятия не имеет, откуда граф родом, и стала прикидывать, как бы поделикатней об этом спросить.

— Ваша правда, но тем не менее с родиной у меня очень крепкие связи. А перемены, что ж, они происходят всегда. Приходится привыкать, приспосабливаться. Или меняйся, или умри — другого выхода нет.

Вглядываясь в это умное, интеллигентное и чуть опечаленное лицо, Джиллиан вдруг осознала, сколько горя и безысходности может скрывать понятие «эмигрант».

— Ужасно! — выдохнула она. — Вы сейчас показались мне таким одиноким.

— Подчас от этого состояния не уйти, — отстраненно заметил граф.

— Но, конечно, у вас есть семья… — Джиллиан прикусила язык. Она ведь читала о революциях, о кровавых расправах над знатью. Если всю родню графа безжалостно истребили, то…

— О да. Правда, мы живем обособленно, розно. Нас не так много, как в прежние времена, но некоторые пока еще выживают. — Граф поднял голову. — Ага, вот и ваш коктейль. — Стюардесса сняла с маленького подноса бокал и подала его Джиллиан. — Какую валюту вы принимаете?