— Ну да. Именно поэтому Лили и знакомит меня со всеми этими ребятами.

— Которых вы неизменно бракуете.

— Вовсе нет. Я просто откровенно высказываю ей свое мнение, с которым она может и не соглашаться. Меня только беспокоит эта ее падкость на легкомысленных молодых людей. Они, безусловно, по-своему очаровательны, заразительны в своей жизнерадостности, они оптимистически смотрят в будущее, но это только на первый взгляд. Многие из них уже побывали на дне или же стремительно катятся туда, впали в зависимость от нездоровых пристрастий. Я хочу оградить Лили от дурного влияния среды. Сейчас ей только двадцать два, и кажется, что к ней не пристает эта грязь. Но, полагаю, испытывать судьбу все же не стоит.

— Речь, достойная настоятельницы обители. В ней есть и несокрушимая убежденность, и некая доля терпимости и снисходительного отношения. Уж мне-то известно, как вы встречаете потенциальных приятелей своей сестрицы. Вы меня разве что под микроскопом не исследовали. Представляю, сколько пороков вы нашли бы во мне в придачу к самоочевидным.

— Вы имеете в виду перхоть и паразитов? — злобно процедила Роза Тейлор.

— Ни то ни другое, мадам. У меня отличный парикмахер, и я в зачатках пресекаю паразитические поползновения своего окружения, — отрывисто уведомил он ее.

— Выходит, у вас нет пороков, кроме самоочевидных, — бросила Роза и резко отвернулась, возобновив поиски своей сестры.

— Эта среда действительно не для вас, — смягчившись, произнес Ник Папэлиу, увидев её напряженную спину и острые плечи. — Я отведу вас наверх, там тихо, и оттуда все видно, если понять жалюзи, — предложил он, указав рукой в направлении своего офиса.

— Я люблю наблюдать за людьми, — возразила Роза.

— Вам ничто не помешает наблюдать за людьми из моего кабинета… Мне интересно, а за собой вы тоже бдительно наблюдаете, как за Лили и ее знакомыми?

Роза непонимающе посмотрела на Ника.

— Я обратил внимание на ваше растерянное выражение лица, когда вы только вошли в клуб, — объяснил он. — Это объясняется тем, что вы не часто бываете в таких местах. Более того, все происходящее здесь вам претит, не так ли? Тогда зачем вы себя насилуете? Лили все равно этого не оценит. Она сейчас веселится и даже не вспоминает о вас.

— Я лишь пытаюсь понять то, что меня окружает, — тихо проговорила Роза.

— Попытайтесь это принять, а понимание придет само собой.

— Зачем вы пригласили меня, если заведомо настроены против меня? — спросила его женщина,

— Просто хотел увидеть ваше лицо. На нем так явственно сочетание страха и отвращения, — недобро рассмеялся Ник.

— Вы удовлетворены? — вызывающе вскинув голову, спросила его Роза.

— Мы квиты, — холодно отозвался он.

— Счастлива была доставить вам удовольствие, — бесстрастно отпарировала Она.

— Вы не возражаете, если я вас оставлю и обойду свои владения? — надменно спросил Ник Папэлиу.

— Я приветствую вашу идею оставить меня, — напутствовала его Роза.

— Напитки за счет заведения, — доверительно прошептал ей Ник.

— Не надейтесь, это нас не сблизит, — съязвила ему вслед Роза.

Ник резко развернулся и вновь приблизился к ней.

— Пройдемся? — спросил он.

Роза приняла его приглашение и позволила взять себя под руку.

— Я думала, вы хотите смешаться со своими гостями и оторваться по полной, — проговорила она, пока они делали по заведению круг почета.

— Я хозяин, а значит — всевидящее око. Мне не пристало отрываться с собственными посетителями. Статус не позволяет.

— Благоразумно, — отметила Роза и в лоб спросила: — Откуда у вас столько денег?

— Несколько лет брал на абордаж суда, груженные золотыми слитками, а потом обосновался, как респектабельный делец, в лондонском Сити.

— А вы не хотите удостоить меня вежливым ответом хотя бы в порядке исключения? — мягко спросила его Роза, которой вдруг показалось, что она начинает с ним кокетничать.

— Я много и тяжело трудился, мисс Тейлор. И это чистая правда.

— А что именно вы предпринимали, чтобы заработать ваши миллионы?

— Это скучная история.

— Но именно такие мне и нравятся, — объявила Роза.

— Скажу следующее. Я происхожу из семьи бедных греческих эмигрантов. Мой отец не разгибал спины, чтобы у нас был кров, еда, чтобы его сын смог получить образование на новой родине. Я воспользовался этим и не стал останавливаться. И всегда был благодарен своему отцу, но повторять его судьбу не имел желания. Поэтому я поднапрягся, и теперь могу если и не почивать на лаврах, то широко пользоваться своими возможностями.