– Саботаж. – В холодном ответе инженера чувствовались гнев и уверенность.

Хонор покачнулась. Лафолле быстро шагнул вперед, но она даже не заметила этого, ухватившись рукой за стол в поисках опоры. Она не отрывала глаз от Геррика, умоляя его: окажись правым, не говори просто так. Он ответил на эту мольбу резким яростным кивком.

Она упала в кресло, слегка стыдясь своей слабости, но в голове у нее все кружилось. Тяжелые грузы падали сквозь темное пространство ее разума, разбиваясь друг о друга и рассыпаясь дождем раскаленных добела искр. Она глубоко вздохнула.

– Вы… вы уверены, Адам? – прошептала она. – Это было преднамеренно?

– Да, миледи. Стью Мэтьюс заметил это четыре часа назад.

– Четыре часа? – повторила она. – Вы .. вы уже четыре часа знаете?

Ее голос задрожал, и на лице Геррика появилось выражение стыда.

– Да, миледи. Простите меня. Я должен был сразу сообщить вам, но я хотел прежде быть абсолютно уверенным. – Он мотнул головой, раздувая ноздри. – Теперь не только я уверен, но еще и лорд Клинкскейлс, планетарная служба безопасности и Протектор Бенджамин.

– Господи, – прошептала Хонор.

За ее спиной Нимиц с мягким стуком спрыгнул на стол и обнял ее четырьмя лапами. Она не отрывала глаз от Геррика, как от последней надежды на спасение.

– О господи! – прошептала она снова, и на этот раз слово вырвалось из самого сердца, дрожащего от боли, которую она так долго прятала.

Она закрыла лицо руками, покачиваясь в кресле, и все ее тело сотрясалось от всхлипов.

– Миледи! – воскликнул Лафолле.

Она почувствовала, что он встал перед ней на колени. Лафолле мягко отвел ее руки от лица, заставив ее посмотреть сквозь слезы. Голос его был низким и мягким.

– Это не ваша вина, миледи, – сказал он. – Это не небрежность и не несчастный случай. Миледи, вы не виноваты.

Она взглянула на него, стыдясь своей слабости и чувствуя признательность за утешение, и он улыбнулся. Он улыбнулся ей без тени презрения за то, что она так распустилась. Хонор опустила руки, продолжая держаться за Лафолле, а потом повернулась к Геррику.

– Как, Адам? – спросила она, и голос ее звучал почти нормально. – Как они это сделали? И как вы обнаружили?

– Как мы обнаружили – это долгая история, миледи. Если коротко, то с момента катастрофы мы создавали ее модели и анализировали их, и наконец мы поняли, что тут просматривается схема. Мы…

Он внезапно помедлил, потом встряхнул головой и улыбнулся ей усталой кривоватой улыбкой.

– Не возражаете, если я присяду, миледи? Я, кажется, немного устал.

– Конечно, – сказала она, и он сел напротив нее. – Я вызову Мака, – сказала она, понимая, что несет какую-то чушь, но больше ей в голову ничего не приходило. – Нам надо…

– Миледи. – Тихий голос Лафолле заставил ее снова взглянуть на него, и он опять улыбнулся ей. – Я уже сказал ему, миледи, и он просил передать, что придет, как только найдет… кажется, он сказал: «Делакур».

– «Делакур»?

Хонор удивленно взглянула на своего гвардейца, только сейчас осознав, до какой степени она устала, а потом тихо рассмеялась.

– «Делакур», – повторила она, улыбнувшись. – Мак всегда умел находить уместные жесты.

– Верно, и он…

Лафолле замолчал – люк в столовую открылся, и вошел МакГиннес. Стюард нес серебряный поднос с тремя бокалами и бутылкой из личных погребов ее отца на Мантикоре. Его улыбка заставила ее сердце сжаться. Он подошел к столу и поставил поднос. Глаза Хонор заволокло туманом, когда она увидела чашку с сельдереем для Нимица.

– Я подумал, что вам это может пригодиться, мэм, – сказал он тихо, наливая в бокал красное вино.

Он протянул ей бокал, наполнил еще два и вручил их Лафолле и Геррику. Потом он отступил, все еще держа бутылку, и она коснулась его руки.

– Спасибо, Мак, – тихо сказала она. – Ты всегда знаешь, что мне надо, правда?

– Такой уж у меня талант, мэм, – так же тихо ответил он, переложил бутылку в другую руку и сжал пальцы Хонор. Потом он отошел и поставил бутылку на поднос.

– Вызовите меня, если вам понадобится что-то еще, миледи, – сказал он, слегка наклонив голову, и вышел из каюты.

Хонор посмотрела ему вслед, потом повернулась к Геррику и Лафолле. Гвардеец стоял в церемониальной стойке за спинкой кресла, но она покачала головой и указала ему на кушетку. Он на мгновение заколебался, потом вздохнул, кивнул и сел. Она подождала, пока он устроится, и повернулась к Геррику.

– Рассказывайте, – скомандовала она. Ее голос снова стал прежним. Все еще напряженный от горя и боли, но ее собственный.

– В некотором смысле, миледи, это все-таки наша вина, – тихо сказал Геррик, – но только потому, что мы позволили этому ублю…