— Все хорошо? — спросил.

— Не знаю… Хорошо, нет… — она обхватила ладонями его лицо, — главное… Таиси теперь нет и не будет.

И счастливо засмеялась. Шалье молча глубоко дышал.

— Все хорошо? — неожиданно переспросил.

Ответом ему был громкий восторженный смех.

Гууар, как ни в чем не бывало сидел на своем месте у хижины. Шалье прямо осел в кресло, в его воображении случилось столько разных непоправимых вещей, что просто не верилось, что они все там, в воображении, и остались. Вот он, Гууар, живой и невредимый, все еще размышляет, и волноваться не о чем.

Быстро просмотрел поселения — тишь да благодать, хоть пользуйся моментом да снимай хроники утопически идеального мира.

Скоро на Стекляшку опустится ночной туман и Гууар отправится спать. Так просто, Шалье не сразу понял, что и у него самого есть время на отдых.

Латиса спала, после выхода из пещеры в мгновение ока растеряв и лихорадочное веселье, и остатки сил. Устраиваясь рядом, Шалье понял, что затишье, как ни странно, все еще продолжается.

'Так бывает только во сне', - убежденно и немного грустно думала Латиса, проснувшись рядом с Шалье. Таиси нет… Шалье — есть. Окружавшие черные тучи расползлись после посещения пещеры и что конкретно их разогнало, оставалось для нее полной загадкой. Вспомнился дикий восторг, испытываемый по дороге назад, когда тоннель казался чем-то до боли родным и знакомым, уютным и безопасным, как утроба матери, куда, по утверждению знатоков душ человеческих, каждый подсознательно желает вернуться. Но главное, оказывается, не сам факт возвращения, главное — узнать его, свой дом. Это про меня, твердо решила Латиса, прикасаясь к его груди — синие искорки запрыгали по пальцам, поднимаясь выше и незримо тая в районе запястья.

Пока они ждали обед, Шалье отправился в свою запертую комнату. Латиса вскочила с места, не зная, что делать, мгновенно оказавшись в тех днях, где только его лицо, закрытое экраном и движения человека, напрочь отсутствующего в этом мире.

— Я сейчас вернусь, — твердо сказал Шалье. Помолчав еще немного, развернулся и скрылся в своей крепости. Латиса внимательно, как впервые, оглядела дверь, мысленно отмечая уровни защиты — такую напролом не возьмешь, а чтобы открыть насильно, придется собрать команду спецов высшего класса и потратить пару месяцев.

Впрочем, Шалье и правда быстро вышел, она только-только рискнула распробовать незнакомый хрустящий на зубах стручок, входящий в обед на правах салата.

Сидя по разные стороны разделяющего их стола, двое молча и оценивающе друг друга разглядывали. Как в преддверии сильнейшего урагана, который неминуемо приближается и остановить его невозможно. Тут задумаешься, что из самого дорогого спасать в первую очередь.

— Ты, кстати, больше не будешь столько спать, — нейтрально сообщил Шалье. Заявлению Латиса не удивилась, это было вполне логично.

— Мне нужно кое-куда слетать, — продолжил Шалье, не получив ответа. — Навестить одного… знакомого.

— А можно мне с тобой?

— Я должен… поговорить с ним наедине. А так полетели, конечно. Научу тебя управлять катером.

— Вот как, — заинтересовано произнесла Латиса, отложив все свои подозрения на потом, — тогда я одеваться.

До изолятора они добрались только часа через два. Катер вела Латиса, потому летел он медленно и криво. Шалье держался за спинку кресла, потому что один раз уже выпал из него при тряске, когда катер неожиданно взмыл вверх.

— Очень простое управление, — довольно сообщила Латиса, плавно поворачивая невидимый шар влево и убеждаясь, что катер послушно повернул следом.

Шалье только хмыкнул, не отпуская спинки.

— А куда мы летим?

— Изолятор.

— А что это? Там у вас больные?

— Нет, это тюрьма. Там содержаться наказанные.

Латиса удивлено оглянулась.

— И кого ты хочешь там навестить?

— Давнего знакомого, — мирно поведал Шалье, насторожено следя за ее рукой.

— И почему он в изоляторе? Что он сделал?

— Попытка убийства.

— Ого! — катер, тем не менее, продолжал двигаться ровно, без рывков. — И сколько лет за это дают?

— В смысле?

— Сколько лет по вашим законам он просидит в заключении за попытку убийства?

Шалье кивнул, показывая, что теперь вопрос совершено понятен.

— По нашим законам — до тех пор, пока его не простит тот, на чью жизнь он покушался.

Теперь катер ощутимо тряхнуло. Шалье дернулся перехватить управление, но Латиса справилась, сжимая шарик покрепче.

— Странно как. Не выпустят, пока не простит… эээ жертва?

— Примерно.

— А если никогда не простит?

— Выйдет, когда эээ… жертва умрет.

Латиса только головой покачала.

Судя по линии на карте, нужно было свернуть направо и лететь вдоль скалистого гребня, окруженного линиями рек — первой воды, увиденной ей на планете тайтов. Она довольно уверенно повернула и без труда повела катер по намеченному навигатором маршруту.

— И давно он там содержится?