— Подождите! — умоляюще продолжал Инго. — Мне же ещё и снится теперь такое, что лучше бы вообще не засыпать! Нет… Нет, расскажу. Как вам сон, в котором я, Инго Великий, правлю смирным таким Радингленом, в котором опять вечная ночь и зима? И даже не только Радингленом, в некоторых снах размах у меня побольше. Кого хочу — казню, кого хочу — милую, но в основном, конечно, казню, а кругом все трепещут, а вас нет, и Лизки нет, и Конрада — никого нет. И при этом я такое могу… И самое жуткое — это всё мне во сне нравится, очень нравится, понимаете?.. Филин, мне снится то, что мне предлагал Мутабор, давно, ещё в самом начале!

— Так, вот это уже серьёзно. — Филин нахмурился. — Только не пори горячку. Мне кажется, что это не тебе снится, это тебе кто-то снит… Вопрос в том, как этот кто-то до тебя дотянулся и с какого расстояния — выхода-то в Чёрный Замок в Радинглене, слава Богу, уже нет, отрезало.

— Кто-кто, — сумрачно сказал король. — А вдруг это и есть я настоящий? Вдруг это ОНО во мне прорастает?!

— Знаешь, ответ не сходится. Это делает кто-то, кто хорошо знает твои слабые места. Ты же мне сам рассказывал, как тогда, в Замке, старался поменьше спать, чтобы в Библиотеку забираться, когда на тебе ночного заклятья не было — помнишь? — Филин заметил, что Инго мучительно скривился, и тронул его руку. — Прости, что напоминаю — надо.

— Думаете, я забыл? — уронил Инго.

— Ничего я не думаю. Просто складываю картинку из кусочков. И самое главное. Если бы в тебе была заложена мина замедленного действия, — любая мина, — нипочем бы ты не спустился в некий подвал и не вынес оттуда некую клетку с филином…

— Он мог успеть потом, — горько отозвался Инго. — Он мог успеть в последний момент. И вообще — вот, посмотрите.

Король вынул из кармана джинсов измятый бумажный самолетик, исписанный неразборчивым почерком.

— Вот. — Он протянул самолетик Филину. — Вы только не подумайте, я…

Филин жестом остановил его и углубился в чтение. Потом повертел самолетик так и сяк и, сняв очки, спросил:

— Почерк, вроде, твой. Откуда это взялось?

Инго почему-то посмотрел на свои ладони.

— Мне приснилось, что он влетает в окно. А когда я проснулся, он был у меня в руке.

Филин впился в листок глазами. Воцарилось молчание. Было слышно лишь, как далеко внизу шелестит под теплым летним ветром листва дворцового парка.

— По-моему, это значит, что всё совсем плохо, — еле слышно проговорил король. — Именно поэтому я и хочу отсюда подальше. В конце концов, я волен распоряжаться своей судьбой…

— И моей заодно? — поинтересовался Филин и вернул листок королю. — Ты не думай, я понимаю, что говорю недопустимые вещи. Я ведь тебя правильно понимаю?

— Погодите, — удивился Инго. — Почему — вашей?

— Мои тёплые чувства к Радингленский королевской семье и к тебе лично можно, конечно, в расчёт не принимать, — раздельно сказал Филин. — Ясное дело, отсюда подальше ты отправишься вместе со мной. Не обсуждается.

— Филин, не сердитесь, пожалуйста, — попросил король.

— Сердиться?! Да я никогда не смогу на тебя рассердиться, остолоп, и ты это прекрасно знаешь и напропалую этим пользуешься! Это так не называется… Ладно. Вопросов многовато остается, — желчно добавил волшебник. — Что-то не вижу я никакого радингленского флота. — Он тоже посмотрел в окно. — Уговаривать Зильбера с его «Гиппокампусом» я не берусь. А иначе как морем и на волшебном корабле нам в другие миры не попасть.

— А я его уже уговорил, — отозвался Инго.

— Что?!

— Уговорил. Капитан Зильбер согласен меня отвезти, куда я скажу. И вас. И Конрада. Шар-проводник у нас в Сокровищнице есть. Я только пока не знаю, куда именно нам плыть, но вы мне всё скажете.

Филин уставился на ковёр.

— Не молчите, — попросил Инго.

— Слишком много сказать хочется, — процедил волшебник. — Что ты сам думаешь об этом послании?

— Ничего, — растерялся Инго. — Я как раз хотел спросить…

— Ну да, — Филин поднялся, походил по сводчатой комнате. — Конечно. Откуда тебе знать. Это и в Амберхавене знали считанные люди. Слушай, Твое Величество. Слушай и запоминай. Книгу, о которой здесь идет речь, называют по-разному — кто «Белой Книгой», кто «Книгой всей правды», кто «Книгой всех заклинаний». Говорят, что она действительно дает ответы на вопросы. Может и не дать, но уж если ответит, то яснее ясного. Говорят также, что страницы у неё пустые — белые. И когда её открываешь, на них проступает… то, что попросишь. Дальше всё просто — произнёс заклинание и получил, что хочешь. — Волшебник поднес к глазу калейдоскоп, встряхнул, поглядел, отложил. — Хорошая полезная вещь, правда? Не придерёшься.

— Но?.. — Инго подался вперед, как гепард перед прыжком.

— Но, во-первых, не у всех в руках Книга открывается. Насколько мне известно, её открыть может только маг, причем маг с чистой совестью. Как ты понимаешь, чистая совесть — не совсем ясное понятие, но все источники на этом сходятся. В понятие чистой совести, кстати, входит отсутствие в человеке чёрных чар. Если ты подумаешь, то поймёшь, что это связано.

— А проверить? — начал Инго и осёкся.

— Второе «но», — Филин говорил, глядя на извилистые узоры ковра. — Если её попытается открыть простой смертный с нечистой совестью или с неправедными намерениями — у него попросту ничего не выйдет. Я читал отчёт одного такого, — Филин нашёл в себе силы усмехнуться. — Не книга, говорит, а кирпич кирпичом. Сплошное разочарование.