Сегодня в большом "зале заседаний", прозванным подчинёнными чиновниками "беседкой", на четырнадцать тридцать по столичному времени, был назначен сбор начальников коммунальных служб города "по вопросу подготовки к отопительному сезону". Собираемые "ответственные товарищи" из прошлых лет знали, о чём пойдёт речь и особо не волновались. Указания "тов. губернатора" будут такими, как и прежде скрытными, но понятными:

— Воруйте меньше! — и мысли на этот призыв губернатора у них были наготове:

— Чья бы корова мычала…

О "недостатках и упущениях", кои обязательно появляются в самый лютый месяц зимы, в "инстанциях" принято говорить в жаркое время года: будущие "упущения и просмотры" в августе не так страшны, как в январе.

Губернатора злил простой и понятный "вопрос повестки дня": "какого хрена каждый год говорильней занимаемся!? Что объяснять? Неужели непонятно, что "зима спросит"!? что нужно готовиться к зиме!?" — врал себе нынешний "глава губернии" и вчерашний секретарь обкома в одной оболочке. Всякое сборище подданных обожал потому, что только перед ними мог красиво высказать "заботы и волнения о гражданах города".

Любование собственной гладкой речью без словесных паразитов типа "так сказать", с правильным построением предложений, каким обладал бывший "тов. секретарь", сегодня устойчиво получило непонятное название "пропиариться". О том, как злились начальники многочисленных "ветвей коммунальной службы города", собранные по приказу "товарища губернатора" в "беседку" на прослушивание правильных речей "отца губернии" — бес об этом ничего не сказал. И правильно сделал: местное телевиденье дополнило беса кадрами потных и злых лиц "хозяев города".

Окна губернаторского кабинета, самого большого в здании бывшего обкома, смотрели в спину скульптуры "вождя мирового пролетариата":

"Если из одного окна посмотреть на "вождя" — вроде бы ничего, нормально, а из другого — срамота! Такой ракурс, будто "создатель страны советов" понятным образом что-то пытается правой рукой достать из брюк… Почему никто до меня ранее не замечал этот ужас!? И кто придумал такую позу вождю!? Не иначе, как очень большой враг! Ай, переустановить? А что сказать о причинах переустановки монумента? Подвести прораба к окну и показать, как рисковали когда-то создатели "произведения"? И спросить, что он думает обо всём этом? Так он другим расскажет! И что переустановка даст? Рука бронзового "вождя" как держалась за… да, это самое… так и будет держаться! А где денег взять на переустановку!? Оно, конечно, можно предпринимателей "данями многими" обложить по статье "на украшение города", но ведь они, шельмы, ныне грамотные все, обязательно потребуют объяснений, на какие цели господин губернатор собирается пустить их денежки"?

Обработав забавные мысли о скульптуре вождя "калькулятором на плечах", "господин-товарищ" губернатор" хотел встать из кресла, подойти к точке у окна, единственной, из которой "создатель страны советов" виделся собирающимся помочиться на пространство перед собой… и не смог подняться! Такое ощущение, будто его дорогие туфли были прибиты к паркету! "Ледяной страх сковал тело…"

— Понятное дело, вы страшно пугаетесь от неизвестного! И губернатор — не исключение. Да и кто бы из вас не пришёл в ужас, если бы почувствовал, что не может оторвать ноги от пола? Что они как бы и не его собственные? Вроде бы совсем недавно всё работало, и вдруг — нА тебе!

— Какие были его действия в первые секунды?

— Никаких особенных, всего лишь челюсть отвисла…На седьмой секунде подумал "инсульт!?" и стал звать секретаршу по имени! Ранее до такого не опускался. опускался. Не нажал кнопку вызова, как делал всегда, а заорал! Крик был не полный, а такой, каким его называют в серьёзной литературе…

— Помню: "придушенный".

— Во-во, он самый! Это был даже не крик, а что-то похожее на вой с хрипом! Редчайшие звуки, кои когда-либо испускал кто-либо из живых людей!

Секретарша влетела в кабинет и увидела "благодетеля" упёршимся прямыми руками в громадный стол старой, "сталинских" времён, работы. Глаза начальника и подчинённой были одинаково испуганные. Какие больше — даже с помощью беса, описать не смогу. Не получится. Услышать в первОй такой звук от "благодетеля" — раз, вид его с выпученными от ужаса глазами — два, длительное молчание — три… да от такой "картины" у кого угодно могла "поехать крыша", только не у секретарш бывших секретарей обкомов.

— Что с вами!? — секретарша назвала по имени и отчеству "главу губернии".

— Но-о-ог-и! — прохрипел "губернский радетель и отец родной" — н-е-е м-о-о-гу поднять! — отчего ужас секретарши уменьшился наполовину: "зачем ноги, если тебя возят"!?

— Сейчас, сейчас! Скорую, скорую! — вполне натурально запаниковала секретарша и схватила трубку телефонного аппарата. Дождавшись сигнал вызова абонента, заверещала в микрофон:

— Немедленно приезжайте! — в "скорой" уточнять адрес и записывать данные пациента не стали.