Марк настроил ксенопир и

они - Марк, Норман и Садовников - подключились к аппарату, подключив и сопротивлявшегося чужака.

И почти сразу потрясенно посмотрели друг на

друга и на маленькое существо с лиловыми глазами, съежившееся в

углу кресла.

– Вот так дела, - сказал Марк.
– Да ведь это же ребенок!

*

Садовникову было трудно продираться сквозь пласты не просто чужого, а нечеловеческого сознания. Многое он просто не понял, многое, вероятно исказил, многое приспособил к себе, к своим, человеческим представлениям, многое отверг. Всознании Садовникова чуждый разум словно преломился, стал более земным, но при этом потерял часть самобытности. Ассоциативные цепочки искажалось и обрывались, где-то вставали непреодолимые черные стены, где-то открывались извилистые дороги, ведущие в совершенно фантастические, неприемлемые для человека миры, и тогда мозг сопротивлялся и отказывался анализировать, осмысливать воспринятое. Скованное, неприспособленное к подобным контактам сознание Садовникова невольно искажало общую картину, подгоняло ее под человеческие мерки, и Садовников воспринял лишь фрагменты мироощущения, да и то затолкав их в привычные рамки собственных понятий.

Почти сразу у него невыносимо

заболела голова, но он терпел еще некоторое время, стремясь получить ответы на вопросы и пытаясь охватить непонятные глубины чужого сознания, а потом не выдержал, застонал, и Марк отключил его. Экипаж КДП продолжал "беседовать" с чужаком, нет, не с чужаком, а с обыкновенным, только инопланетным ребенком, а Садовников распластался в кресле и пытался хоть что-то осмыслить, пусть даже на своем неподготовленном уровне обыкновенного человека конца двадцатого столетия.

Итак, в одном из миров, которые, словно матрешки, входят друг

в друга, иногда соприкасаясь, иногда взаимопроникая, а иногда и нет, жили храбрые и отважные люди. Они были лучшими во всех отношениях, самыми умными, самыми сильными, самыми несгибаемыми, умеющими преодолевать любые трудности. Поэтому все другие миры завидовали им и постоянно угрожали войной и уничтожением. А другие миры населяли коварные, грязные, низкие нелюди, нарушающие самим своим существованием Великую Мировую Гармонию. У храбрых и умных людей были дети, и люди оберегали своих детей от сил зла, свивших гнезда во всех остальных обитаемых мирах. Они хотели защитить своих детей от низких и грязных, и у них было достаточно сил и способов для защиты. Они прощались со своими детьми и отправлялись в другие миры, и везде своим доблестным оружием побеждали силы зла. Им не нужны были чужие миры, они желали только одного: обеспечить спокойный сон своим детям. И они не разрушали миры нелюдей, они только уничтожали всякую память об их грязных обитателях и уводили коварных, грязных, низких врагов в Великое Мировое закрытое Место, и погружали там в непрерывный сон, чтобы никогда больше коварные и грязные не могли угрожать Великой Мировой Гармонии.

Храбрые и умные люди возвращались

в свой прекрасный мир - хранитель Великой Мировой Гармонии - и рассказывали детям о подвигах, совершенных во имя добра, и дети радовались победам и дальнейшему продвижению Великой

Мировой Гармонии в иные миры.

Храбрые и умные люди постоянно изобретали

все новое оружие защиты от коварных и грязных нелюдей и кое-что оставляли дома, уходя в свои опасные походы.

Дети любили играть и им

было скучно одним среди кибернетических прислужников, но храбрые и умные люди не позволяли им играть, потому что силы зла постоянно угрожали Великой Мировой Гармонии, и нужно было готовиться к ее постижению и быть всегда начеку.

Храбрые и умные люди покидали

прекрасный мир, торопясь на бой с силами зла, и дети обманывали своих кибернетических прислужников и все-таки принимались играть. Они играли в храбрых и умных людей, в великий план уничтожения сил мирового зла, который им, детям, тоже придется осуществлять, когда они подрастут, во имя вечного процветания Великой Мировой Гармонии.

Играть в великий план уничтожения сил мирового зла было очень интересно. Разные миры безграничной Вселенной иногда соприкасались и тогда возникал коридор, по которому можно было быстренько перебежать в другой мир и так же быстренько вернуться домой. Коридоры появлялись неожиданно, и это тоже было интересно, но их появление все-таки можно было угадать, а вот другие миры никогда, никогда не повторялись.

И как интересно было поиграть в

храбрых и умных людей в другом мире, растратить свои игрушки и

ничего не рассказывать занудным кибернетическим прислужникам, и

ничего не рассказывать храбрым умным людям, потому что нельзя было

играть, а нужно было готовиться к постижению Великой Мировой

Гармонии и быть всегда начеку. И как интересно было общаться между собой и вспоминать о разных других мирах, где встречались иногда и страшные, коварные, грязные, низкие нелюди, нарушающие самим своим существованием Великую Мировую Гармонию. И как радостно было переправлять хотя бы немногих низких и грязных в Великое Мировое Закрытое Место, где они погружались в непрерывный сон!..

*

– Этот

ребенок действительно не знает, где находится "Закрытое Место".
– Марк вздохнул.
– Но даже если бы и знал, боюсь, ни сегодня, ни завтра нам до него не дотянуться.

Они сидели в кают-компании и смотрели на

экран. На экране еще подрагивали ветки сосен, сквозь которые только что рванулся к своему коридору чужак - уродливое дитя страшного мира хранителя Великой Мировой Гармонии.

– Боюсь, у нас сейчас

появятся совсем другие заботы.
– грустно сказал Норман.
– Вся Солнечная очень долго будет работать только на Сферу обороны. Мы ведь уже, кажется, наткнулись на следы их деятельности. Только что, на Покинутой.

– И не только себя надо защитить, - добавил Марк.

– Зачем вы его отпустили?
– Садовников терзал подлокотники кресла и затравленно переводил глаза с Нормана на Марка.

– Не надо, Евгений

Николаевич, - мягко сказал Марк.
– Зачем он нам? И вам. Пусть уходит, пока коридор не закрылся.

Садовников перестал метаться, расслабленно откинулся в кресле.

– Да, да. простите... Глупо... Обидно...
– Он

закрыл глаза и застыл. Марк и Норман переглянулись.
– Скажите... Объясните... Значит, будущее существует?