Как-то девушка забрела в квартал, примыкавший к задней части храмового сада. Здесь было чисто, а улицы вымощены крупным булыжником. Всему этому нашлось простое объяснение — по этому кварталу проходила дорога в Мари. Пахло съестным — вокруг было полным-полно трактирчиков; людей тоже было много, как пеших, так и конных.

Стелла предпочитала передвигаться вдоль стен домов, опасаясь нечаянно попасть под копыта мулов, перевозивших в торговые кварталы товары с Востока, или стать жертвой какого-нибудь всадника-лихача.

Перекусив в небольшом трактирчике, принцесса повернула обратно к гостинице. В многоликой пёстрой толпе её внимание привлекла фигура женщины, разговаривавшей с всадником. Лица её девушка не видела, зато хорошо разглядела её одежду, не типичную для Лиэны. На женщине было не достаточно длинное для аристократки, чуть выше щиколоток, и не подходящее по цвету для простолюдинки, белое, платье, подпоясанное широким алым поясом с серебряными кистями. На голову и плечи было накинуто полупрозрачное светлое покрывало, умело задрапированное вокруг шеи и левой руки — правая была свободна, и женщина активно ей жестикулировала.

Стелла привыкла повиноваться импульсам, поэтому решительно перешла на другую сторону улицы, чтобы оказаться ближе к женщине в белом. Она как раз закончила разговаривать с всадником и теперь шла в направлении, противоположном тому, куда изначально намеревалась идти принцесса. Стелла обогнала ее, а потом пропустила вперед, успев заметить, что на руках незнакомки поблёскивали золотые браслеты, а с шеи на складки покрывала спускался простой кожаный шнурок, на котором покачивалась подвеска в форме восьмиконечной звезды.

Почувствовав, что за ней следят, женщина остановилась и, не оборачиваясь, бросила через плечо:

— Идёмте за мной.

Всё это было странно, даже больше, чем странно, но Стелла пошла за ней. Шли они недолго, до трактира под названием «Указующий перст». Женщина в белом зашла в него и направилась к одному из свободных столиков, тех маленьких столиков, что стояли у перегородки, отделявшей основной зал от других помещений. Сев, она осторожно спустила покрывало с головы на плечи и обернулась к принцессе:

— Думаю, Вы не откажитесь от чашечки сехме?

Девушка нерешительно кивнула, даже не подозревая, что такое это «сехме». Очевидно, какой-то напиток. Незнакомка хлопнула в ладоши и сделала заказ:

— Две чашечки сехме и тарелку чего-нибудь лёгкого, на Ваш вкус.

— Чем могу быть Вам полезна? — обратилась женщина к Стелле.

— Честно говоря, не знаю, — смутилась принцесса. — Меня заинтересовала Ваша внешность…

— Вы не первая, — улыбнулась незнакомка.

Подавальщица принесла заказ — две маленькие чашки какого-то коричневатого напитка и тарелку мелко порубленных жареных овощей.

— Мне кажется, я здесь лишняя, — попыталась уйти принцесса, но женщина удержала её.

— Вы ещё не выпили свою чашечку сехме, — улыбнулась она.

Стелла покорно села обратно и отхлебнула из своей чашки — напиток был терпким, с лёгким привкусом горечи. Насколько смогла понять девушка, это была смесь зеленого чая с какой-то травяной настойкой.

Они сидели молча: женщина ела, а принцесса не решалась заговорить с ней. Глупо, всё же, получилось!

Внезапно посетители трактира — люди в странных одеждах, наверное, жители Востока — оживились: в зал вошла женщина. Смуглая шатенка, с резко отчерченной линией губ. Взгляд её карих глаз своей твёрдостью напоминал кремень. Одета она была в зелёную рубашку из плотной ткани, длинный, подпоясанный двуцветным плетёным поясом кожаный жилет и тёмные штаны из плотной ткани. На ногах — красно-коричневые сапоги с узкими раструбами. Незнакомка была вооружена: ко второму, более прочному, поясу были прикреплены ножны с коротким слегка искривленным мечом и охотничьим ножом.

Первым делом она оглядела, по очереди остановив взгляд на каждом из посетителей, и лишь затем направилась к стойке.

— Давно ты у нас не появлялась, Миранда, — заметил трактирщик, освобождая ей место за одним из столов.

— Да, почти год прошёл. — Женщина смахнула ладонью крошки. — Надолго я здесь не задержусь.

— Что закажешь? Сехме?

— Ты же знаешь, Альфид, — улыбнулась она, — что я не пью ничего, кроме эля. Надеюсь, он у тебя свежий?