Драконщики, которые собрались в Барилоне чуть ли не со всего материка, также включились в этот процесс. К удивлению Кирилла среди них было довольно много рослых, горластых, бойких на язык и скорых на руку тёток с красными, обветренными лицами. Став молодыми красотками, они не утеряли своих главных качеств — беспримерной смелости и независимого нрава. Теперь, когда курсанты прошли сквозь зубы дракона и стали их небесными братьями и сестрами, они уже не смотрели на них так, как повар смотрит на груду грязной посуды. Драконы тоже. Прилетев в ущелье посреди Белой горы, они рядами рассаживались на террасах и часами наблюдали за тем, как их маленькие небесные братья истязают себя изнурительными тренировками. Для Кира все драконы поголовно давно уже стали родными и он каждый день поражался их уму. Эти гиганты по своим умственным способностям как минимум впятеро превосходили любого прапорщика.

Сегодня же ровно двадцать пять драконов заняли самые почётные места на террасах, вырубленных в скалах, возвышающихся над той частью ущелья, где пролегла полоса препятствий, чтобы наблюдать за тем, как двое из десяти их небесных братьев будут сдавать экзамен. Драконщики по этому поводу даже сняли с их голов кожаные башни и теперь движения этих гигантов не были ничем стеснены. Тем не менее по пять, шесть босоногих парней и девчонок всё-таки взобрались на их головы с плоскими макушками и сидели там зацепившись за большие стальные кольца, вживлённые в их толстую, ороговелую кожу. Вооружившись мощными биноклями, они приготовились следить за этим забегом вместе с драконами, которые, благодаря острому зрению, в них совершенно не нуждались.

Когда Кир, застегнув на себе парашютную сбрую, взялся за лямки, Аттила издал несколько переливчатых свистов, похожих по звуку на протяжное "киурр турр". В ответ он немедленно поднял руку и показал ему пальцами букву «V», что было воспринято драконом с восторгом и он тут же довольно загудел. Несколько секунд спустя раздался звук выстрела и в небо взвились пять зелёных ракет, после чего над полосой препятствий вспыхнули здоровенные магические светильники, залившие всё ущелье ярким, белым светом. Не мешкая ни единой секунды он бросился вперёд и, оттолкнувшись от края помоста, полетел вниз. Земля перед его глазами качнулась, он почувствовал удар лямок, остановивших недолгое падение, и стал быстро и полого спускаться вниз на системе тросов и блоков. Не теряя времени, он выпустил из рук ремни управления и, взяв автомат, тотчас расстрелял из подствольника мишени-доты в своём секторе. Перезарядив гранатомёт прежде, чем приземлиться, он успел ещё и расстрелять половину магазина, поразив десяток мишеней вражеской пехоты.

Пробежав метра три, Кирилл расстегнул карабин и, отцепившись от каталки, с хода поразил оставшиеся в его секторе мишени. Путь на полосу препятствий был свободен, но ему нужно было дождаться того момента, когда отстреляются его товарищи и они не заставили его долго ждать. Как и он сам, его ученики открыли огонь ещё в воздухе и потому по всей ширине мишенного поля засверкали вспышки взрывов, взметнулись вверх комки земли, столбы пыли и ему в уши ударил грохот разрывов. Автоматы дружно и зло фырчали справа и слева, извергая на картонные щиты, на которых были нарисованы какие-то жуткие твари, струи свинца. Уже через каких-то сорок секунд после приземления над массивной каменной стеной поднялись ярко-зелёные светящиеся сигнальные шары, открывающие им дорогу на полосу препятствий.

Без крика или какой-либо другой команды они тотчас бросились вперёд и, глядя себе под ноги, чтобы не угодить в узкие щели, через которые выставлялись наверх мишени, побежали по мишенному полю, ещё дымящемуся от взрывов и усыпанному горящими ошмётками толстого картона. В конце этой шестисотметровой прямой справа собственно говоря, и открывался выход на полосу препятствий, представляющий из себя нечто деревянное и очень похожее на стартовое устройство для гоночных собак. Пробежав через двустворчатые, незапертые низкие калитки, они вырвались на оперативный простор, который выражался в том, что метрах в сорока от них пока ещё ровную и стремительную цепь курсантов поджидал широченный и весьма длинный ров, наполненный почти по грудь Киру чёрной, вонючей жижей состоящей из воды, грязи и гниющих измельчённых кем-то в мелкое крошево остатков растений, овощей и ещё чёрт знает чего, что воняло так сильно, что Кирилла чуть было не стошнило.

Превозмогая отвращение и позывы к рвоте, он бежал по этой жиже высоко подняв над головой автомат и мечтая только о том, чтобы не поскользнуться, не оступиться и не рухнуть в это отвратительное месиво. А это запросто можно было сделать, так как дно этого гадюшника было вымощено гладкими каменными плитами. Благо было то, что на финише этой вонючей километровой дистанции стояли удобные траппы с поручнями. Правда, радоваться слишком долго им не пришлось, поскольку они тотчас угодили в самый настоящий огненный ад, это горели тюки соломы, пропитанные нефтью и разложенные в шахматном порядке. Помимо этого это был ещё и рубеж огня уже в переносном смысле слова, ведь за этим пылающим препятствием, судя по сигнальным транспарантам, также было расположено мишенное поле.

Не видя перед собой ничего, кроме длинных языков пламени и клубов чёрного дыма, Кир, обгоняя товарищей, помчался вперёд опаляемый нестерпимым жаром и подпрыгивая, словно кенгуру на сковородке. В этой кутерьме он даже и не заметил тонкую проволоку растяжки, но зато прекрасно её почувствовал у себя на ноге и, не колеблясь ни секунды, перелетая через горящий тюк, рыбкой нырнул на землю, перед этим громко выкрикнув всего одно слово: — «Растяжка». Взрыв прогрохотал справа от него ровно через три секунды и был весьма мощным. Люди Джулая, явно, не пожалели взрывчатки и Чарли Бивера, который не успел нырнуть на землю, сбило с ног взрывной волной, словно куклу. Зато взрывом сбило пламя и на какое-то мгновение Кир увидел впереди три большие мишени. Пальнув по ним из подствольника, он снова помчался вперёд, но его уже обогнали Камил, Рауль и Жак, которые мчались не разбирая дороги и их горящие пятки сверкали над полыхающими тюками.

То и дело то справа, то слева ухали взрывы, поднимая на воздух клочья горящей, скрученной в жгуты соломы, которая сыпалась им на головы огненным дождём. То один, то другой курсант строчил из автоматов, а кое кто из них также как и он стрелял из подствольников. Под аккомпанемент взрывов и осатанелых воплей своих товарищей, Кир мчался вперёд задыхаясь от вони горящей нефти и быстро покрывался жирной копотью. Вскоре они выбежали из этого огненного ада, но только за тем, чтобы немедленно плюхнуться со всего разбега на живот и ползти по размякшей от воды скользкой глине под низеньким навесом из колючей проволоки, над которым раскачивались какие-то здоровенные глиняные сосуды, ёмкостью вёдер на пять каждый.