— Пшел, вон отсюда, мразь, убью!

Серый урод, который сразу же попятился назад, когда его кореш слетел с катушек, испуганно хрюкнул и, тонко повизгивая, удрал, с места развивая весьма неплохую скорость, куда-то за колоннаду, окружавшую донжон. Только после этого Кирилл позволил Симоне выйти из-за его спины и, вставая на одно колено, воскликнул:

— Приветствую тебя, ослепительная леди Корбелла.

Золотая гордячка, не обращая внимания на него, тотчас попеняла подруге:

— Тара, милая, мне сообщили, что эта ужасная колымага, на которой ты приехала в мой замок, проехала восьмой пост ещё в два часа дня, а от него до города всего лишь час езды. Ты не торопилась ко мне, моя дорогая.

Девушка весело рассмеялась и ответила этой язве:

— Ах, ослепительная, извини, но я не удержалась от того, чтобы испытать напоследок ещё раз то небесное блаженство, которое светлейший лорд Киррис дарил мне все эти дни. Перед его ласками меркнет всё, Корбелла, и если бы мне сейчас предложили выбирать между Киррисом и Сыном Неба, то я выбрала бы только его. Если ты дашь мне авто и вооруженную охрану, то я немедленно уеду, чтобы ты сама могла убедиться в справедливости моих слов и поняла, наконец, какой великий подвиг я совершила во имя нашей дружбы тем, что доставила в твой замок светлейшего лорда Кирриса. Ты только взгляни на его грудь, Корбелла, и тебе сразу же всё станет ясно.

Вместо того, чтобы подойти и обнять подругу, как это принято во всех приличных домах, Симона, как это было заранее оговорено, быстро подошла к Киру, одетому в чёрный, кожаный, ковбойско-байкерский наряд и рывком распахнула на его груди голубую, просторную рубаху. Янтарные глаза ослепительной леди моментально вспыхнули огнём, но она, в отличие от всех прочих дам Ильмина, сдержала свои чувства и осталась стоять на месте. Правда, её высокие, торчащие чуть в стороны и вверх груди тотчас пришли в движение от частого дыхания и она едва заметно вздрогнула. Рыцарь, заметив это, подался вперёд и, посмотрев на неё умоляющим взглядом, воскликнул, умело напрягая голос и изображая вспыхнувшую в нём страсть:

— Ослепительная, солнцеподобная леди Корбелла, не суди нас строго. Леди Тара это ангел во плоти и потому я не мог сдержать своих чувств, когда мы были всего в полутора десятках миль от твоего замка.

Хозяйка замка, стоявшая, как изваяние, наконец, шевельнулась и сделала рукой знак, чтобы её гость поднялся. Губы золотой девушки озарила лёгкая улыбка, но лицо продолжало оставаться серьёзным и она сказала весьма озабоченным голосом:

— Лорд Киррис, ты поступил неосмотрительно, ударив Оферта и прогнав Гирея. Теперь они постараются отомстить тебе и мой замок стал опасным местом для твоей жизни. Зря ты так искалечил его, теперь он будет преследовать тебя.

Поднявшись на ноги и бросив через плечо взгляд на серого великана, который уже стал приходить в себя и с утробным рычанием пытался встать на колени, он слегка поморщился и ответил весёлым и беззаботным голосом:

— Пустяки, ослепительна. Я не боюсь этих гнусных животных. Пусть только оно ещё хоть раз попытается встать у меня на пути или дотронуться до какой-нибудь леди, разорву на куски. — Повернувшись вполоборота он крикнул — Эй, ты, тварь, ты ещё здесь? Убирайся отсюда, злобная скотина или я сейчас спущусь с лестницы и вырву твоё трусливое сердце голыми руками.

Хотя окрик Кира был не таким уж и грозным, Оферт истерически взвыл и рванул прочь на четвереньках. Метров через пять он вскочил на ноги и помчался так быстро, словно он был на трассе в Каспервилле и за ним гнались сразу все боевые псы Джулая. Леди Корбелла робко улыбнулась, но уже в следующее мгновение на её лицо набежала какая-то болезненная тень и она спросила его:

— Лорд Киррис, почему ты так суров с моими телохранителями? Разве они не такие же совчелы, как и мы? Может быть уже очень скоро Оферт станет трудовиком или даже светлым лордом. Ну, а в том, что леди Таре пришлось провести с ним ночь, моей вины не было. Я даже не знала, что к моему верному телохранителю должна была придти она, а не какая-то кобыла с серебряной задницей. Узнай я о том, что жребий пал на неё, я бы ни за что этого не допустила. Оферт как-нибудь перетерпел бы свой позыв.

Хотя Кир сразу же понял что эта отповедь шла не от сердца и не от ума девушки, он всё равно сердито фыркнул носом и по принципу — клин клином вышибают, возразил ей:

— Ну, уж, нет, солнышко. Если у этих ублюдков бывают такие жестокие приступы сперматоксикоза, то им следует подкладывать на ночь самых злобных медведиц, а уж никак не луноподобных леди, пусть даже и каких-то там шлюшек.

Та кивнула головой и снова предупредила его:

— Лорд Киррис, я не знаю, как ты осмелился поднять руку на серого, но будь осторожен, они очень мстительны и теперь будут охотиться на тебя.

Махнув рукой, Кирилл двинулся ей навстречу и сказал:

— Золотая леди Корбелла, я этих тварей не боюсь. Даже если они обернувшись крылатыми чудовищами нападут на меня сразу вдвоём, то я в пять минут превращу их обоих в груду фарша, воющего от боли. Однако, меня очень беспокоит судьба леди Тары и потому я прошу тебя поскорее дать ей электромобиль и вооруженную охрану, чтобы она смогла уехать из твоего замка куда-нибудь и там затаиться на время.

Корбелла кивнула головой и, крикнув звонким голосом, позвала своих то ли служанок, то ли фрейлин, очаровательных совчелл-трудовичек, одетых в синие пепласы с шелковыми фиолетовыми накидками-шарфами на плечах. Девушки, выслушав свою госпожу, тотчас убежали, а золотая леди, нежно обняв серебряную, стала спускаться с ней по ступеням. Кирилл шел вслед за девушкам в нескольких шагах позади и настороженно посматривал по сторонам. Вскоре к парадному входу подъехал здоровенный чёрный лимузин и остановился перед его тарантасом, к которому бежали со всех ног несколько рослых трудовиков, одетых в нарядные, дорогие костюмы. В бронированном лимузине, похожем на «Кадиллак» пятидесятых годов, сидели справа от солдата-водителя два солдата с ручными пулемётами типа американских «М-60», затянутые в чёрную кожу и в касках, а из салона вышли два светлых лорда, вооруженных автоматами, похожими на немецкие «Шмайсеры», глядя на которых Кирилл облегченно вздохнул. С такой серьёзной охраной Симона должна была беспрепятственно доехать до Ромстока. К тому же когда он пожимал офицерам руки, они смотрели на него с таким уважением и восхищением, что он даже и не подумал делать этим парням какое-либо внушение и давать им наставления.