Борис Стругацкий: Боюсь, что так оно все и будет. Причем боюсь не потому, что против такого объединения-собирания (хотя оно и не кажется мне процессом естественным и исторически оправданным в эпоху всемирного распада империй), — боюсь, что сопровождаться это собирание будет немереным пролитием крови и общим возрастанием уровня жестокости и зверства. Идеальным вариантом было бы создание реального СНГ — конфедерации государств, не боящихся друг друга и нуждающихся друг в друге. Однако это представляется мне маловероятным, пока вовсю бушуют национализм и имперская геополитика разнообразных дугиных.

51. Вопрос:Не кажется ли Вам, что мусульманское давление с Юга, с исторической точки зрения, благо, поскольку поневоле активирует в России центростремительные процессы?

Эдуард Геворкян: Ну, с этой точки зрения и лесной пожар благо, потому что на выжженной земле потом хорошо растет трава.

Олег Дивов: Не стану комментировать, а то гадостей наговорю.

Кирилл Еськов: Ага… То есть «центростремительные процессы в России» (сиречь — «Укрепление Властной Вертикали») — это уже само по себе Благо; то есть таких масштабов Благо, что ради него вполне стОит напустить на Россию ваххабитов…

«Извините, но ваша логика, видимо, совершенно отлична от земной» (с) Звездные дневники Йона Тихого.

Александр Житинский: Ну, и это тоже имеет место. Трудно назвать это благом, но как фактор работает.

Андрей Измайлов: Что за историческая точка зрения? Дурак, ваше благородие! Виноват, исправлюсь! Как только активирую в себе центростремительные процессы! Бу сде!

А строго «антр ну»… Отчасти будучи номинальным мусульманином из солнечного южного Баку, загадочно молчу с присущей мне мягкой интеллигентной улыбкой. Понятно, из-за природной скромности… Но мы-то с вами зна-аем!..

Андрей Лазарчук: «Все, что меня не убивает, делает меня сильнее»

Святослав Логинов: Мне вообще не кажется благом давление одного народа на другой. Впрочем, это давление обусловлено объективными причинами, так что я ничего с ним поделать не могу.

Евгений Лукин: Да, разумеется, благо. Не такое, конечно, как гитлеровское давление с Запада в 1941-м, но всё-таки…

Сергей Лукьяненко: Может быть. Но это то горькое лекарство, которое при малейшей передозировке убьет пациента.

Сергей Переслегин: Скорее, это давление активирует в России интерес к исламу, создание таких необычных и прогрессивных идей, как «русский ислам», то есть — к работе с идентичностями. Кроме того, антропоток, идущий с юга, можно и должно использовать в интересах экономического развития России.

Геннадий Прашкевич: Нет, не кажется. Насилие и жестокость никаких процессов не активизируют, кроме ответных жестокости и насилия.

Вячеслав Рыбаков: Не знаю. Не уверен. Не те это методы, не те… Вон, четверть Сибири уже под китайцами — а никакого центростремления и в помине нет. Если для тебя Родина — это банк, в котором лежат твои кровные наворованные, дави тебя хоть православными, хоть мусульманами, хоть иудеями, хоть жрецами Вицлипуцли, тебе и горюшка мало.

52. Вопрос:

Способно ли религиозное учение стать национальной идеей, объединяющей Россию?

Эдуард Геворкян: Вполне.

Олег Дивов: Сомневаюсь.

Кирилл Еськов: Религиозное учение — навряд ли. А вот религиозное мракобесие — запросто. Собственно, уже становится…

Александр Житинский: В нынешнем виде — вряд ли. Оно должно полностью переродиться. Что-то вроде Православного Реформаторства.

Андрей Измайлов: Нет и нет. См. ответы № 37–38. И потом, что ещё за религиозное учение?! Какое именно?! Да какое бы ни было! Всегда найдётся и уже есть иное-другое — всё в той же России. А вы говорите! Ишь, «объединяющей»!

Андрей Лазарчук: Нет.

Святослав Логинов: Нет. И дело не в том, что я атеист. Просто-напросто в России слишком много людей, относящихся к самым разным конфессиям. Какое религиозное учение может объединить старовера с суннитом, а ламаиста с католиком? В любом случае, это не православие, которое сейчас полупринудительно насаждается властями.

Евгений Лукин: Национальной идеей может стать всё, что угодно. В повести Брайдера и Чадовича ею стала поваренная книга. А почему бы и нет, если слух большинства улавливает не смысл слов, а исключительно интонацию, с какой они произнесены?