Двери за нами захлопнулись. Я услышала, как в дверях заворочался ключ, и растерянно огляделась. Из мебели здесь оказались только сваленные у дальней стены доски и два колченогих стула. Сумеречный свет проникал через узкое и почему-то низко расположенное оконце.

Мой спутник невозмутимо уселся на пол и устало привалился к стене.

– Дарн. – Я подошла к парню. – Как нам отсюда выбраться?

Он пожал плечами:

– У меня забрали Луч. Остался только уловитель, но вряд ли он нам в этом поможет. Надо подождать.

– Я не могу ждать! У меня там Галка. Она же с ума сходит! – Я прошлась по комнатке и выглянула в окно. Кроме окрашенного темно-зеленой краской забора мне открывался небольшой асфальтированный участок, но я все равно не могла увидеть причину оживленных криков и шума, приглушенно доносившегося в нашу тюрьму. – Что там происходит?

– Скорее всего, они пытаются затащить челнок расков. Глупцы. Он никогда не достанется им.

– Но он уже у них. – Я села рядом.

– До поры до времени, – возразил Дарн и, скользнув по мне взглядом, уставился в окно. – И когда это время придет, нам лучше оказаться отсюда как можно дальше.

Я передернулась, вспоминая мерзкое, всепоглощающее чувство страха, которое эти твари использовали как оружие.

– Чтобы оказаться дальше, нам надо отсюда сначала выбраться! Даже если разбить окно, я сомневаюсь, что смогу в него пролезть. К тому же нам надо еще найти и забрать клад!

Дарн помрачнел:

– Найти я его смогу, даже смогу подчинить сознание одного или двух. Но с таким количеством людей я не справлюсь, а снова испытать на себе действие вашего примитивного, но действенного оружия не хочется. – Он потер окровавленную штанину.

– Больно? – Я коснулась его руки.

– Уже нет. – Дарн что-то поискал в кармане и протянул мне маленький кусочек металла.

– Что это? – Я озадаченно повертела его в пальцах, и тут до меня дошло. – Пуля? Но как? Когда?

– Это преимущество защитного рага. Он становится твоей второй кожей, и любые неестественные изменения в организме включают его особые свойства. В данном случае он просто изгнал из меня это.

– Очень больно было? – Пальцы сами разжались, и пуля покатилась по дощатому полу.

– Боль – всего лишь одно из чувств, которое подвластно разуму. – Он проводил взглядом тяжелый комочек. – О ней можно забыть.

– А что не подвластно разуму? – Я придвинулась ближе.

Дарн ответил мне долгим взглядом и усмехнулся.

– Я не знаю, как это называется, но очень хочу, после того, как исполню свою миссию, снова вернуться на эту планету. Сюда. К тебе.

– Но… я уеду в город.

– Я найду тебя. – Он помедлил и, обняв меня за плечи, притянул к себе.

Наслаждаясь жаром, идущим от его тела, я смотрела, как серость вечера сменяется ночью, и впервые в жизни чувствовала себя счастливой.

Галина

Ждала я недолго. Вскоре раздался шум и к базе подъехали две машины. Ворота открылись. Я поднялась, но, видя суету, подходить не спешила. Что-то оживленно обсуждая, несколько мужчин столпились у грузовой машины, на которой высился золоченый шар. Еще четверо вывели из микроавтобуса высокого рыжеволосого парня и худощавую, подстриженную под каре, темноволосую девушку, которая мне напомнила…

– Лиза?

Я бросилась к сестре, которую уже завели в ворота, но передо мной тут же выросли двое в камуфляжных костюмах.

– Вам сюда нельзя.

– Уходите.

– Девушка, которую сейчас привезли, – это моя сестра!

– Уходите. – Меня словно не услышали.

– Позвоните Петру. Скажите ему, что у ворот вашей базы его ждет Галина. Он вам все объяснит!

– Петр Михайлович здесь больше не работает.

– Освободите ворота.

Меня бесцеремонно отпихнули в сторону.

– Как не работает?! Он приказал вам искать мою сестру! Петр Мельников! – Зря старалась. Машина, в которой находился золотистый шар, начала разворачиваться, заставляя меня вернуться к облюбованному стогу сена.

Может, я что-то не понимаю, но мне ясно одно – Лиза здесь. А значит, я буду ждать до тех пор, пока не вернется Петр, а то, что он вернется, – я чувствовала! Знала!

Вскоре машина въехала во двор. Ворота закрылись, оставив меня наедине со сгущающимися сумерками.

Сколько я просидела – не знаю. Наконец темноту прорезали два луча. Машина! Сердце тревожно екнуло. Я поднялась и подошла к воротам. Машина подъехала, окатив меня светом фар, и остановилась.