Гибель людей…

Я знал, как называется такое явление: ложная память. Это называлось ложной памятью.

У входа в здание Унипола я увидел Станислава Лешко. Стан стоял на ступенях, ведущих к вестибюлю, и смотрел в сторону стоянки авто – видимо, кого-то ждал. Меня он не замечал. Стан всю неделю занимался «перевертышами», объявившимися на Крыле Ворона, и мы с ним сегодня еще не виделись.

– Привет, – сказал я, поднимаясь по ступеням. – Кого-то встречаешь?

– Должен подъехать один эксперт, – ответил Стан, пожимая мою руку. – Можно было от порта уже пешком дойти. Грибы собирает, что ли? – Он недовольно дернул головой и плечом. – Кстати, неслыханная вещь: нуль-порт второй час не работает.

– Что-о?!

– Да, я узнавал, прибыл ли мой эксперт. Эксперт-то прибыл, но это был последний рейс. Я интересовался у соседей, – Стан ткнул пальцем вверх, подразумевая наших соседей сверху – контакт-группу, – они подтверждают: нет ни выхода, ни входа. Что-то случилось с «нулем»…

Нуль-транспортировка, дарованная человечеству великим Колдуном Мвангбвой Н'Мнгкобви, была единственным нашим средством сообщения с другими мирами Ассоциации. Прекратись она – и отдельные группы человечества окажутся изолированными на своих планетах, разбросанных по разным местам Галактики.

– Причины установлены?

Стан пожал плечами:

– Разбираются. Специалистов хватает. – Он вновь поглядел на стоянку и нервно воскликнул: – Ну где можно столько возиться, а? Или в бар его занесло? Не везет мне с экспертами.

Я оставил его и направился к входным дверям. На душе у меня было тревожно. Трагедия в Пионере… Сбой с «нулем»…

«Прозрейте перед лицом беды», – прошелестело откуда-то издалека… из глубины… изнутри…

Я подумал, что слишком перенапрягаюсь с этим проклятым Махачем. Нельзя так перенапрягаться, иначе точно уж придется перейти в продавцы цветов – кому нужен «пол» со слуховыми галлюцинациями?..

На серых гранитных плитах под ногами вдруг начали расползаться черные кляксы. Я поднял голову и почувствовал прикосновение холодных капель к лицу. В голубом небе по-прежнему беззаботно витали пушистые клочья облаков, и было совершенно непонятно, откуда вдруг взялся дождь, холодный дождь – предвестник наступающей осени и долгой зимы.

Дождь шел все сильней, и прохожие ускоряли шаги и недоуменно смотрели на небо.

«Странно, – подумал я. – Ведь вроде бы еще не пришла пора дождей…»

Кировоград, 1996—1997.