— Понимаешь, мало сказать себе — у меня не было выбора. Не так просто смириться с тем, что убил человека.

— Ари! Ты же полицейский! Ты воевал в Хорватии… Нельзя так терзаться из-за этой истории!

— Там я был не солдатом, Лола, а гражданским полицейским. Участвовал в операции по разоружению. Мне не приходилось то и дело стрелять в людей.

— Да, но ты же всякого навидался, верно?

— Верно. Но это не одно и то же. Там была война. Здесь все иначе.

— А может, на тебя так подействовала смерть Поля?

Ари глотнул виски.

Лола нежно сжала его колено.

— Ладно. Покажи мне письмо Поля, — попросила она.

Ари достал из кармана ксерокопию и развернул ее на низком столике. Лола, сидевшая, поджав ноги, прямо на полу, придвинулась поближе и вгляделась в документ.

— Что это за чертеж? Похоже на корабельный компас или средневековый астрономический прибор…

— Думаю, так оно и есть.

— А все эти надписи… На каком они языке?

— Сам не знаю. Надпись вверху похожа на шифр: «LE RP —O VI SA». А те, что внизу, наверное, на старофранцузском, как по-твоему?

Лола попыталась прочитать каллиграфическое письмо:

— «Je ui cest engien que gerbers daureillac aporta ichi li quex nos aprent le mistere de со qui est en son le ciel et en cel tens navoit nule escriture desore». Все-таки тут немало понятных слов… Покажи-ка мне второй текст: «Рог bien comenchier, ia le cors de le lune deuras siuir par les uiles de franche e dailleurs lors prenras tu mesure porc о que acueilles bon kemin». И впрямь похоже на старофранцузский.

— Да. Но, вероятно, совершенно особая его разновидность… Видишь, здесь есть приписка: «L.:VdH.:»? Треугольник из трех точек — сокращение, которое используют масоны для шифровки своих текстов. И что удивительно, документ, похоже, составлен гораздо раньше XVIII века, когда возникло масонство. В тот день, когда убили Поля, я видел у него в витрине скрещенные наугольник и циркуль. В совпадения я не верю. Думаю, а не был ли Поль масоном, и главное, не связано ли это с его убийством…

— По-твоему, будь он масоном, он бы тебе ничего не сказал?

— Наоборот. Не представляю, зачем ему от меня что-то скрывать.

— Так или иначе, рисунок — просто фантастика. Хочешь, поищем в Интернете, что это может быть?

— Сжалься, только не это! Если я хочу, чтобы завтра у меня была ясная голова, мне не стоит торчать всю ночь перед компьютером…

Лола улыбнулась. Ее всегда забавляла неприязнь Ари к компьютерам. Она знала, что у него это форма кокетства: ему нравилось строить из себя неприспособленного к высоким технологиям интеллектуала.

— Как хочешь…

Молча рассмотрев документ, она выдвинула из столика ящик и извлекла из него старую деревянную коробку, в которой лежали длинные полоски папиросной бумаги, картонные прямоугольники, табак и завернутый в фольгу пакетик.

— Я не оскорблю твой полицейский нюх, если сверну себе косячок? — спросила она, подняв на него глаза.

— Ты это уже делала, — бросил он равнодушно. — К тому же официально я в отпуске.

Обычно, когда Лола курила при нем косяк, Ари довольствовался тем, что снисходительно на нее посматривал… Но сегодня он был не прочь к ней присоединиться. Вообще-то он подозревал, что сейчас она вынула свои запасы не случайно. Он уже много лет не курил гашиш, но, насколько он помнил, на него это действовало усыпляюще, и мысль хорошенько выспаться показалась ему соблазнительной.

Когда Лола сделала две-три затяжки и он протянул руку за косяком, она насмешливо улыбнулась:

— Хотите оттянуться, майор?

— Девчонка, когда я выкурил свой первый косячок, ты еще пешком под стол ходила…

Расхохотавшись, Лола протянула ему косяк. Она обожала, когда он изображал из себя отвязного парня. Это настолько ему не шло, что выглядело почти трогательно.

— Знаешь, никогда не могла понять, что ты забыл в своей конторе… Меньше всего ты похож на образцового легавого, особенно на агента госбезопасности.

— Ну… Я хотел стать гитаристом! Но жизнь распорядилась иначе. Сдав экзамены на бакалавра, я забросил учебу, меня интересовала только музыка. А потом поступил в школу полиции, чтобы сделать приятное отцу. Смерть матери буквально подкосила его, и я не стал ему перечить. Когда с ним случилась беда, я просто голову потерял и без раздумий поехал в Хорватию. А потом все покатилось само собой. Хотя я там и правда белая ворона. Но ты бы удивилась, увидев моих сотрудников. У нас есть даже парочка анархистов. Не все легавые одинаковы…